Спегальский Ю. П. Каменное зодчество Пскова. Л.,1976
Содержание
Шатровые и столпообразные храмы всегда были камнем преткновения для исследователей допетровской русской архитектуры. Большое распространение получила высказанная впервые И. Е. Забелиным точка зрения, согласно которой источник этих форм — в старом русском деревянном зодчестве, которому, якобы, начали в XVI веке подражать каменщики. Это явно ошибочная точка зрения. Мастера-каменщики не подражали, а изобретали совершенно новые формы в камне. Сама конструкция и форма шатровых и столпообразных храмов есть самое убедительное доказательство того, что они появились и были разработаны в каменном зодчестве, и нет надобности подробно доказывать, насколько эти формы совершенно логичны для каменного зодчества и во многом нелогичны для дерева. Вообще же исследователи архитектуры у доискивались прототипов шатровых и столпообразных построек, полагая, очевидно, невозможным, чтобы они были результатом творческой работы, а не какого-либо заимствования. На самом деле родоначальником шатровых храмов был самый обычный одноглавый бесстолпный храм, совершенно измененный творчеством мастеров. Особенно ясным становится происхождение этих построек со всеми их особенностями и деталями, если представить себе предшествующее развитие архитектуры и возможный для нее дальнейший путь. Но для этого нужно не только вообразить самый процесс постройки и почувствовать психологию каменщика-мастера, но и уяснить его практические навыки и знания. Необходимо учесть и требования, которые предъявляли ему заказчики, тогда станет очевидным, что каменщики должны были неизбежно прийти к таким формам. Попытки находить какие-либо аналогии формам шатровых и столпообразных построек являются искусственными. Нельзя также преувеличивать значение итальянского влияния. Каменщики без стеснения пользовались теми деталями, которые были для них нужны, но дальше деталей подражание не шло.
Для псковских каменщиков, в особенности в их более ранних работах (XV век) и в работах в самой Псковщине, очень характерно то, что они не считали нужным скрывать и не скрывали конструкцию, видя в ней сущность всякого сооружения. Наклонные отверстия псковичи перекрывали ступеньками. Казалось бы, что это мелочь, не имеющая значения, но здесь кроется источник той системы крупных ступенчатых сводов над лестницами, которая так характерна для псковичей. Обычный наклонный свод заменили ступенчато-расположенными отрезками свода, так как наклонный свод при крутизне псковских лестниц сползал бы. Кроме того, устройство кружал под ступенчатые своды гораздо выгоднее, чем под наклонный свод. Когда при переходе от круглого столба к четырехугольнику каменщику приходится не сразу начинать четырехугольник, а сперва выпускать консольки, то здесь уже зарождается другой конструктивный навык. В сознании каменщика утверждается идея постепенного напуска плит. Когда ему требуется перекрыть окно, то он применяет этот знакомый ему принцип. Узкую часть окна он прямо перекрывает плитой, а в широком раскосе не перекрывает отверстие сразу, а сперва выпускает консольки. Здесь они приобретают новый смысл. Этот прием заключается не только в поддержке перекрывающей плиты, но и в уменьшении перекрываемого расстояния. Если каменщику приходится теперь перекрыть четырехугольное пространство, сторона которого превышает длину плиты, имеющейся в его распоряжении, то прием ему уже известен. Он свешивает один-два ряда или больше с противоположных сторон для того, чтобы уменьшить перекрываемое расстояние, пока не получит отверстие, которое можно перекрыть плитой. Так появляется идея уменьшения периметра перекрываемого пространства. Эти приемы характерны не только для псковских, но и вообще для всех каменщиков, строящих из плиты или кирпича. Но если обычно самобытные приемы находили себе место только где-либо в глубоких подвалах, на чердаках или в местах, куда глаз человеческий не проникает, то зодчество псковичей представляет редчайший пример того, как эти самобытные «каменщицкие» чуждые образованному архитектору приемы получили развитие до предела, были подняты до ступени крупных конструктивных и архитектурных приемов.
Когда перед псковскими каменщиками вставала задача поставить световой купол на сводах без столбов, то каменщики невольно, даже не замечая этого, перенесли прием перекрытия четырехугольника плитами на своды или арки. Появился остроумный прием устройства купола на взаимно перекрещивающихся арках. В Пскове даже теперь имеются хорошие образцы бесстолпных перекрытий: придел церкви Василия на Горке, церковь Николы на Усохе, церковь Богоявления, Никитский храм (существовал до Великой Отечественной войны), Каменоградский, Середкинский-Петропавловский храмы.
Однако на этом мысль каменщиков не остановилась. Идея уменьшения периметра перекрываемого пространства все более завоевывает их сознание. Совершенно естественно, перекрывая большой четырехугольник, сторона которого слишком велика, чтобы перекинуть арку прямо со стены на стену, стали применять угловые сводики, затем на этих сводиках возводили и арки. Таким образом, верх получил форму не четырехугольника, а восьмигранник! (Островский храм). Так в зодчество псковских мастеров проникла форма восьмигранника, точнее восьмигранного барабана. Окончательное развитие идея уменьшения периметра перекрываемого пространства получила в шатрах и в перекрытии при помощи машикулей. Шатер применялся в перекрытии только верха, т. е. барабана, где пролет был нешироким и строитель не опасался, что спускающиеся ряды кладки шатра прогнутся и упадут (Островский храм, начало XVI века). При малом пролете шатер получил большую устойчивость благодаря тому, что между ребрами шатра оставалось небольшое расстояние. Ребра же по самой своей форме в виде угла имели достаточную жесткость. Опасаться приходилось лишь за грани между ребрами. Поэтому шатер всегда ставился на восьмиграннике, который появился на месте прежнего круглого барабана, и сам делался всегда восьмигранным.
Наконец, для уменьшения периметра внутреннего пространства храма зодчие стали применять машикули (Дьяковский храм), заимствованные от итальянцев. Устраивать машикули над четырехугольником было бы весьма опасно, они могли бы провалиться. Поэтому стены храма уже от самого основания начинают выкладывать по восьмиграннику.
Псковичи очень рано убедились в преимуществах бесстолпных храмов. Отсутствие загромождающих внутренность храма столбов давало большую экономию места, что при небольших размерах храма в плане было весьма заметно, а главное, давало значительную экономию в работе. Под столбы требовались сильные основания и для устройства самих столбов надо было много времени и затрат труда. При той же площади бесстолпный храм имел меньший периметр наружных стен, что позволяло вытянуть его в высоту. Устройство сводов при бесстолпной конструкции было не сложнее, а скорее даже проще, чем при столбах. Бесстолпный храм требовал на свою постройку меньше материала, материал использовался более рационально, стены имели уже полную нагрузку, неся весь груз вышележащих частей. Наконец, развитие конструкций бесстолпных храмов позволяло внести новые архитектурные формы, которые давали при сравнительно небольших материальных затратах декоративный эффект. Это обстоятельство имело особенное значение при работе в Московской Руси, где прежде всего требовался декоративный эффект. Это была главная причина, благодаря которой так быстро развился бесстолпный тип храма. Не малую роль играло и желание мастеров творить новые формы (хотя это и не соответствовало требованию духовенства). Применяя все эти новые конструкции, мастера сохранили прежний способ покрытия по сводам. Появившееся еще раньше покрытие в виде ступенчатых закомар получило здесь широкое применение. Выступающие арки перекрытия образовали ряды закомар.
Совершенно очевидно также и происхождение групп столпов. Достаточно сравнить псковские храмы с приделами {церковь Богоявления и др.) с храмом в селе Острове под Москвой (начало XVI века), чтобы представить себе, откуда появились в Москве эти боковые столпы. Ничего неожиданного нет в том, что при восьмигранной форме храмов появилось не два придела, а четыре (Дьяково). Весьма понятно также, почему зодчие охотно пошли на этот прием, — соединение этих столпов в группе производило большое впечатление.
За несколько десятков лет предприимчивые псковичи создали формы совершенно оригинальные, никогда не появившиеся бы без их участия. Но в то же время почва, на которой они выросли, рухнула. В 1510 году Псков вошел в состав Московского государства. Вече и псковские «старины» и «пошлины» были уничтожены.
Московские мастера переняли от псковичей многие формы. Но московские зодчие всегда иначе понимали эти формы, видя в них лишь декоративную сторону. Если у псковичей закомара действительно была закомарой. т. е. оборотной стороной комары (комара — свод по-древнерусски), то московские закомары, вернее кокошники,— только декорации.
Первые шатровые и столпообразные храмы произвели большое впечатление на русских зодчих. При строительстве в деревянных храмах конца XVI, XVII и даже начала XVIII веков стали подражать формам шатровых и столпообразных храмов, как несколько позднее стали подражать «ярусным храмам».
Памятников зодчества псковичей сохранилось довольно много. В одном только Пскове около 20 храмов XIV—XVI веков. Однако это составляет меньше четвертой части того, что существовало. Возможно даже, что некоторые типы построек до нас не дошли. Особенно много исчезло мелких монастырских храмов, которые должны были быть бесстолпными, и потому можно с уверенностью сказать, что бесстолпных храмов сохранилось в Пскове очень небольшая часть. Это обстоятельство следует подчеркнуть, так как именно эти небольшие бесстолпные храмы должны были представлять особенный интерес с точки зрения наличия в них новых конструкций и, вероятно, в некоторых случаях и новой архитектурной обработки, вытекающей из этих конструкций. Так, бесстолпный придел церкви Василия на Горке носит следы совершенно оригинального по форме покрытия.
Нельзя также забывать, что чуть ли не все сохранившиеся бесстолпные храмы — приделы при кончанских храмах, и поэтому их покрытия повторяют покрытие главного храма. Самостоятельных же бесстолпных храмов, покрытия которых зависели только от собственной конструкции сводов, сохранилось до Великой Отечественной войны только три: храм Никиты, Каменоградский, Середкинскнй-Петропавловский. Между тем их были многие десятки. Больше сохранилось, хотя их было гораздо меньше, крупных кончанских храмов, т. е. храмов, обслуживающих население города. То, что осталось, в значительной степени искажено переделками и перестройками. На всей Псковщине нет ни одного храма, сохранившего свое восьмискатное покрытие, за исключением храма в Кобыльем городище.
Мы не будем перечислять все сохранившиеся памятники. В Пскове наиболее интересны храм Богоявления с его палатками под западными сводами и хорошими ступенчатыми арками под барабаном, с его звонницей и приделом, церкви Николы на Усохе с его приделом, Георгия со Взвоза и Иоакима и Анны, Пароменская церковь со звонницей, Константиновская в слободе, бесстолпные храмы — Никола Каменоградский, Середкинский-Петропавловский (Никитский). Интересна звонница церкви Козьмы и Дамиана с Примостья, имеющая широкую лестницу со ступенчатыми арками и небольшой храмик под верхним помостом звонницы.
Опустив ряд памятников зодчества псковичей «за рубежом» типа московских Ризположенского храма и Благовещенского собора, остановимся кратко на шатровых и столпообразных храмах. Храм в селе Острове под Москвой построен, вероятно, в самом начале XVI века. Постройку этого храма можно без всяких сомнений приписать псковичам — настолько весь храм проникнут еще чисто псковским духом. Это, наряду с Коломенским храмом, лучше всего сохранившаяся постройка такого типа в Москве. На западной стороне уничтожена звонница и сделана новая пристройка. Здесь псковичи употребили все самые любимые свои формы: два придела, звонницу, высокий цоколь, орнамент на барабанах и абсидах, бровки, закомары — полукруглые, килевидные и трехугольные. Вместе с тем есть формы, выполненные псковичами, но заимствованные от итальянцев: карнизы, машикули и круглое окно.
Храм в селе Коломенском под Москвой (1532 г.) сохранился почти нетронутым, если не считать переделки его галереи. Стоит обратить внимание на то, что при всей новизне форм нетрудно найти аналогию с обычными храмами в общем построении частей.
Это наблюдается на всех шатровых и столпообразных храмах. Сперва поднимаются стены храма с лопатками. Выше идут ряды закомар, соответствующие сводам перекрытия, в данном случае бесстолпного, на них стоит барабан, но не круглый, а восьмигранный. Барабан перекрывается вместо купола шатром. Не случайно документ XVII века прямо говорит: «А глава на церкви была бы не шатровая» (относительно Коломенского храма можно только предполагать, что его построили псковичи).
Дьяковский храм будем считать следующей по времени постройкой (дата 1529 г, неверна — он построен позднее). Храм испорчен раскраской и некоторыми переделками, но сохранил свою звонницу. Псковичам еще в XV веке была известна треугольная форма пролетов, которые имеет эта звонница. Арки треугольной формы встречаются, очевидно, благодаря удобству устройства под них кружал. В декорации храма широко применен итальянский карниз. Конструктивные приемы здесь уже не те, что в Островском и Коломенском храмах, Барабаны куполов утверждены на машикули. Нельзя обойти молчанием контрфорсы барабана главного храма, которые воспринимают распор купола- В храме Василия Блаженного такие контрфорсы приняли треугольную форму. Архитектура Дьяковского храма также допускает предположение, что он построен псковичами.
Знаменитый храм Василия Блаженного построен мастером Постником Яковлевым в 1555 году. Сохранился документ, благодаря которому известен Постник Яковлев — псковский «городовой и церковный мастер», работавший в Казани. «Велел есми псковскому диаку Шершню Билибину, да старостам псковским Богдану Ковырину, да Семену Мизинову, да с ним городовому и церковному мастеру Постнику Яковлеву, да каменщикам псковским Ивашку Ширяю с товарищи к весне в Казани новый город Казань делати», — говорится в нем от имени великого князя. Однако нет твердых оснований считать, что Постник, строивший Василия Блаженного, и Постник Яковлев, работавший в Казани, — одно лицо, правда, также нет оснований утверждать обратное. Во всяком случае Василий Блаженный относится к тем первым шатровым постройкам, которые еще можно приписывать псковичам.
Храм совершенно искажен переделками. Он окружен пристройками и крыльцами, абсолютно не соответствующими его первоначальному архитектурному замыслу. Когда-то чистые стены его испорчены раскраской. Главы XVI века заменены совершенно иными громадными фигурными главами. Расписан Василий Блаженный в конце XVII века. В XVII веке сделаны и нынешние главы. До этого он был выбелен и имел главы из белой жести, по всей вероятности напоминающие главы Дьяковского храма. Старая трехпролетная звонница в 1663 году была заменена шатровой колокольней. В конце XVII века построены крыльца и галереи вокруг храма. На Сигизмундовом плане Москвы 1610 года Василий Блаженный уже имеет фигурные главы, но еще лишен крылец и галерей. На рисунке Мейерберга (1661) галереи и крыльца перекрыты крышей на столбах, но лестницы остаются все еще открытыми. На этом рисунке, а также на Годуновском плане Москвы Василий Блаженный имеет у основания шатра маленькие главки, которые не сохранились до нас. Такие главки сохранились у основания закомар в Островском храме. Все переделки совершенно изменили внешность памятника, раскраска разбивает архитектурные формы, крыльца и обстройки уничтожили былую ясность группировки, колокольня дублирует форму главного шатра, искажает композицию. Теперь, пока все переделки существуют, можно только догадываться о прекрасном первоначальном виде этого памятника.
Василием Блаженным заканчивается ряд шатровых и столпообразных памятников архитектуры, создание которых можно с большей или меньшем вероятностью приписывать псковичам.
- От составителя
- Предисловие
- Часть первая. Зодчество псковских каменщиков и первые шатровые и столпообразные постройки
- Техника псковских каменщиков
- Работа псковских каменщиков "за рубежом"
- Появление псковской школы архитектуры
- Целесообразность в выборе псковского храма
- Происхождение шатровых храмов
- Современное состояние вопроса о происхождении и взаимном влиянии приёмов и форм каменных и деревянных построекЧасть вторая.
- Становление и развитие псковской школы зодчества
- Постройки псковских зодчих XIV и первой половины XV века — эпохи становления самобытных черт древнепсковского искусства.
- Постройки псковских зодчих эпохи зрелости искусства Пскова (вторая половина XV—XVIвеков).
- Постройки псковских зодчих заключительного периода развития древнепсковского искусства (XVII век)
5. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ШАТРОВЫХ ХРАМОВ
Шатровые и столпообразные храмы всегда были камнем преткновения для исследователей допетровской русской архитектуры. Большое распространение получила высказанная впервые И. Е. Забелиным точка зрения, согласно которой источник этих форм — в старом русском деревянном зодчестве, которому, якобы, начали в XVI веке подражать каменщики. Это явно ошибочная точка зрения. Мастера-каменщики не подражали, а изобретали совершенно новые формы в камне. Сама конструкция и форма шатровых и столпообразных храмов есть самое убедительное доказательство того, что они появились и были разработаны в каменном зодчестве, и нет надобности подробно доказывать, насколько эти формы совершенно логичны для каменного зодчества и во многом нелогичны для дерева. Вообще же исследователи архитектуры у доискивались прототипов шатровых и столпообразных построек, полагая, очевидно, невозможным, чтобы они были результатом творческой работы, а не какого-либо заимствования. На самом деле родоначальником шатровых храмов был самый обычный одноглавый бесстолпный храм, совершенно измененный творчеством мастеров. Особенно ясным становится происхождение этих построек со всеми их особенностями и деталями, если представить себе предшествующее развитие архитектуры и возможный для нее дальнейший путь. Но для этого нужно не только вообразить самый процесс постройки и почувствовать психологию каменщика-мастера, но и уяснить его практические навыки и знания. Необходимо учесть и требования, которые предъявляли ему заказчики, тогда станет очевидным, что каменщики должны были неизбежно прийти к таким формам. Попытки находить какие-либо аналогии формам шатровых и столпообразных построек являются искусственными. Нельзя также преувеличивать значение итальянского влияния. Каменщики без стеснения пользовались теми деталями, которые были для них нужны, но дальше деталей подражание не шло.
Для псковских каменщиков, в особенности в их более ранних работах (XV век) и в работах в самой Псковщине, очень характерно то, что они не считали нужным скрывать и не скрывали конструкцию, видя в ней сущность всякого сооружения. Наклонные отверстия псковичи перекрывали ступеньками. Казалось бы, что это мелочь, не имеющая значения, но здесь кроется источник той системы крупных ступенчатых сводов над лестницами, которая так характерна для псковичей. Обычный наклонный свод заменили ступенчато-расположенными отрезками свода, так как наклонный свод при крутизне псковских лестниц сползал бы. Кроме того, устройство кружал под ступенчатые своды гораздо выгоднее, чем под наклонный свод. Когда при переходе от круглого столба к четырехугольнику каменщику приходится не сразу начинать четырехугольник, а сперва выпускать консольки, то здесь уже зарождается другой конструктивный навык. В сознании каменщика утверждается идея постепенного напуска плит. Когда ему требуется перекрыть окно, то он применяет этот знакомый ему принцип. Узкую часть окна он прямо перекрывает плитой, а в широком раскосе не перекрывает отверстие сразу, а сперва выпускает консольки. Здесь они приобретают новый смысл. Этот прием заключается не только в поддержке перекрывающей плиты, но и в уменьшении перекрываемого расстояния. Если каменщику приходится теперь перекрыть четырехугольное пространство, сторона которого превышает длину плиты, имеющейся в его распоряжении, то прием ему уже известен. Он свешивает один-два ряда или больше с противоположных сторон для того, чтобы уменьшить перекрываемое расстояние, пока не получит отверстие, которое можно перекрыть плитой. Так появляется идея уменьшения периметра перекрываемого пространства. Эти приемы характерны не только для псковских, но и вообще для всех каменщиков, строящих из плиты или кирпича. Но если обычно самобытные приемы находили себе место только где-либо в глубоких подвалах, на чердаках или в местах, куда глаз человеческий не проникает, то зодчество псковичей представляет редчайший пример того, как эти самобытные «каменщицкие» чуждые образованному архитектору приемы получили развитие до предела, были подняты до ступени крупных конструктивных и архитектурных приемов.
Когда перед псковскими каменщиками вставала задача поставить световой купол на сводах без столбов, то каменщики невольно, даже не замечая этого, перенесли прием перекрытия четырехугольника плитами на своды или арки. Появился остроумный прием устройства купола на взаимно перекрещивающихся арках. В Пскове даже теперь имеются хорошие образцы бесстолпных перекрытий: придел церкви Василия на Горке, церковь Николы на Усохе, церковь Богоявления, Никитский храм (существовал до Великой Отечественной войны), Каменоградский, Середкинский-Петропавловский храмы.Однако на этом мысль каменщиков не остановилась. Идея уменьшения периметра перекрываемого пространства все более завоевывает их сознание. Совершенно естественно, перекрывая большой четырехугольник, сторона которого слишком велика, чтобы перекинуть арку прямо со стены на стену, стали применять угловые сводики, затем на этих сводиках возводили и арки. Таким образом, верх получил форму не четырехугольника, а восьмигранник! (Островский храм). Так в зодчество псковских мастеров проникла форма восьмигранника, точнее восьмигранного барабана. Окончательное развитие идея уменьшения периметра перекрываемого пространства получила в шатрах и в перекрытии при помощи машикулей. Шатер применялся в перекрытии только верха, т. е. барабана, где пролет был нешироким и строитель не опасался, что спускающиеся ряды кладки шатра прогнутся и упадут (Островский храм, начало XVI века). При малом пролете шатер получил большую устойчивость благодаря тому, что между ребрами шатра оставалось небольшое расстояние. Ребра же по самой своей форме в виде угла имели достаточную жесткость. Опасаться приходилось лишь за грани между ребрами. Поэтому шатер всегда ставился на восьмиграннике, который появился на месте прежнего круглого барабана, и сам делался всегда восьмигранным.
Наконец, для уменьшения периметра внутреннего пространства храма зодчие стали применять машикули (Дьяковский храм), заимствованные от итальянцев. Устраивать машикули над четырехугольником было бы весьма опасно, они могли бы провалиться. Поэтому стены храма уже от самого основания начинают выкладывать по восьмиграннику.
Псковичи очень рано убедились в преимуществах бесстолпных храмов. Отсутствие загромождающих внутренность храма столбов давало большую экономию места, что при небольших размерах храма в плане было весьма заметно, а главное, давало значительную экономию в работе. Под столбы требовались сильные основания и для устройства самих столбов надо было много времени и затрат труда. При той же площади бесстолпный храм имел меньший периметр наружных стен, что позволяло вытянуть его в высоту. Устройство сводов при бесстолпной конструкции было не сложнее, а скорее даже проще, чем при столбах. Бесстолпный храм требовал на свою постройку меньше материала, материал использовался более рационально, стены имели уже полную нагрузку, неся весь груз вышележащих частей. Наконец, развитие конструкций бесстолпных храмов позволяло внести новые архитектурные формы, которые давали при сравнительно небольших материальных затратах декоративный эффект. Это обстоятельство имело особенное значение при работе в Московской Руси, где прежде всего требовался декоративный эффект. Это была главная причина, благодаря которой так быстро развился бесстолпный тип храма. Не малую роль играло и желание мастеров творить новые формы (хотя это и не соответствовало требованию духовенства). Применяя все эти новые конструкции, мастера сохранили прежний способ покрытия по сводам. Появившееся еще раньше покрытие в виде ступенчатых закомар получило здесь широкое применение. Выступающие арки перекрытия образовали ряды закомар.
Совершенно очевидно также и происхождение групп столпов. Достаточно сравнить псковские храмы с приделами {церковь Богоявления и др.) с храмом в селе Острове под Москвой (начало XVI века), чтобы представить себе, откуда появились в Москве эти боковые столпы. Ничего неожиданного нет в том, что при восьмигранной форме храмов появилось не два придела, а четыре (Дьяково). Весьма понятно также, почему зодчие охотно пошли на этот прием, — соединение этих столпов в группе производило большое впечатление.
За несколько десятков лет предприимчивые псковичи создали формы совершенно оригинальные, никогда не появившиеся бы без их участия. Но в то же время почва, на которой они выросли, рухнула. В 1510 году Псков вошел в состав Московского государства. Вече и псковские «старины» и «пошлины» были уничтожены.
Московские мастера переняли от псковичей многие формы. Но московские зодчие всегда иначе понимали эти формы, видя в них лишь декоративную сторону. Если у псковичей закомара действительно была закомарой. т. е. оборотной стороной комары (комара — свод по-древнерусски), то московские закомары, вернее кокошники,— только декорации.
Первые шатровые и столпообразные храмы произвели большое впечатление на русских зодчих. При строительстве в деревянных храмах конца XVI, XVII и даже начала XVIII веков стали подражать формам шатровых и столпообразных храмов, как несколько позднее стали подражать «ярусным храмам».
Памятников зодчества псковичей сохранилось довольно много. В одном только Пскове около 20 храмов XIV—XVI веков. Однако это составляет меньше четвертой части того, что существовало. Возможно даже, что некоторые типы построек до нас не дошли. Особенно много исчезло мелких монастырских храмов, которые должны были быть бесстолпными, и потому можно с уверенностью сказать, что бесстолпных храмов сохранилось в Пскове очень небольшая часть. Это обстоятельство следует подчеркнуть, так как именно эти небольшие бесстолпные храмы должны были представлять особенный интерес с точки зрения наличия в них новых конструкций и, вероятно, в некоторых случаях и новой архитектурной обработки, вытекающей из этих конструкций. Так, бесстолпный придел церкви Василия на Горке носит следы совершенно оригинального по форме покрытия.
Нельзя также забывать, что чуть ли не все сохранившиеся бесстолпные храмы — приделы при кончанских храмах, и поэтому их покрытия повторяют покрытие главного храма. Самостоятельных же бесстолпных храмов, покрытия которых зависели только от собственной конструкции сводов, сохранилось до Великой Отечественной войны только три: храм Никиты, Каменоградский, Середкинскнй-Петропавловский. Между тем их были многие десятки. Больше сохранилось, хотя их было гораздо меньше, крупных кончанских храмов, т. е. храмов, обслуживающих население города. То, что осталось, в значительной степени искажено переделками и перестройками. На всей Псковщине нет ни одного храма, сохранившего свое восьмискатное покрытие, за исключением храма в Кобыльем городище.
Мы не будем перечислять все сохранившиеся памятники. В Пскове наиболее интересны храм Богоявления с его палатками под западными сводами и хорошими ступенчатыми арками под барабаном, с его звонницей и приделом, церкви Николы на Усохе с его приделом, Георгия со Взвоза и Иоакима и Анны, Пароменская церковь со звонницей, Константиновская в слободе, бесстолпные храмы — Никола Каменоградский, Середкинский-Петропавловский (Никитский). Интересна звонница церкви Козьмы и Дамиана с Примостья, имеющая широкую лестницу со ступенчатыми арками и небольшой храмик под верхним помостом звонницы.
Опустив ряд памятников зодчества псковичей «за рубежом» типа московских Ризположенского храма и Благовещенского собора, остановимся кратко на шатровых и столпообразных храмах. Храм в селе Острове под Москвой построен, вероятно, в самом начале XVI века. Постройку этого храма можно без всяких сомнений приписать псковичам — настолько весь храм проникнут еще чисто псковским духом. Это, наряду с Коломенским храмом, лучше всего сохранившаяся постройка такого типа в Москве. На западной стороне уничтожена звонница и сделана новая пристройка. Здесь псковичи употребили все самые любимые свои формы: два придела, звонницу, высокий цоколь, орнамент на барабанах и абсидах, бровки, закомары — полукруглые, килевидные и трехугольные. Вместе с тем есть формы, выполненные псковичами, но заимствованные от итальянцев: карнизы, машикули и круглое окно.
Храм в селе Коломенском под Москвой (1532 г.) сохранился почти нетронутым, если не считать переделки его галереи. Стоит обратить внимание на то, что при всей новизне форм нетрудно найти аналогию с обычными храмами в общем построении частей.
Это наблюдается на всех шатровых и столпообразных храмах. Сперва поднимаются стены храма с лопатками. Выше идут ряды закомар, соответствующие сводам перекрытия, в данном случае бесстолпного, на них стоит барабан, но не круглый, а восьмигранный. Барабан перекрывается вместо купола шатром. Не случайно документ XVII века прямо говорит: «А глава на церкви была бы не шатровая» (относительно Коломенского храма можно только предполагать, что его построили псковичи).
Дьяковский храм будем считать следующей по времени постройкой (дата 1529 г, неверна — он построен позднее). Храм испорчен раскраской и некоторыми переделками, но сохранил свою звонницу. Псковичам еще в XV веке была известна треугольная форма пролетов, которые имеет эта звонница. Арки треугольной формы встречаются, очевидно, благодаря удобству устройства под них кружал. В декорации храма широко применен итальянский карниз. Конструктивные приемы здесь уже не те, что в Островском и Коломенском храмах, Барабаны куполов утверждены на машикули. Нельзя обойти молчанием контрфорсы барабана главного храма, которые воспринимают распор купола- В храме Василия Блаженного такие контрфорсы приняли треугольную форму. Архитектура Дьяковского храма также допускает предположение, что он построен псковичами.
Знаменитый храм Василия Блаженного построен мастером Постником Яковлевым в 1555 году. Сохранился документ, благодаря которому известен Постник Яковлев — псковский «городовой и церковный мастер», работавший в Казани. «Велел есми псковскому диаку Шершню Билибину, да старостам псковским Богдану Ковырину, да Семену Мизинову, да с ним городовому и церковному мастеру Постнику Яковлеву, да каменщикам псковским Ивашку Ширяю с товарищи к весне в Казани новый город Казань делати», — говорится в нем от имени великого князя. Однако нет твердых оснований считать, что Постник, строивший Василия Блаженного, и Постник Яковлев, работавший в Казани, — одно лицо, правда, также нет оснований утверждать обратное. Во всяком случае Василий Блаженный относится к тем первым шатровым постройкам, которые еще можно приписывать псковичам.
Храм совершенно искажен переделками. Он окружен пристройками и крыльцами, абсолютно не соответствующими его первоначальному архитектурному замыслу. Когда-то чистые стены его испорчены раскраской. Главы XVI века заменены совершенно иными громадными фигурными главами. Расписан Василий Блаженный в конце XVII века. В XVII веке сделаны и нынешние главы. До этого он был выбелен и имел главы из белой жести, по всей вероятности напоминающие главы Дьяковского храма. Старая трехпролетная звонница в 1663 году была заменена шатровой колокольней. В конце XVII века построены крыльца и галереи вокруг храма. На Сигизмундовом плане Москвы 1610 года Василий Блаженный уже имеет фигурные главы, но еще лишен крылец и галерей. На рисунке Мейерберга (1661) галереи и крыльца перекрыты крышей на столбах, но лестницы остаются все еще открытыми. На этом рисунке, а также на Годуновском плане Москвы Василий Блаженный имеет у основания шатра маленькие главки, которые не сохранились до нас. Такие главки сохранились у основания закомар в Островском храме. Все переделки совершенно изменили внешность памятника, раскраска разбивает архитектурные формы, крыльца и обстройки уничтожили былую ясность группировки, колокольня дублирует форму главного шатра, искажает композицию. Теперь, пока все переделки существуют, можно только догадываться о прекрасном первоначальном виде этого памятника.
Василием Блаженным заканчивается ряд шатровых и столпообразных памятников архитектуры, создание которых можно с большей или меньшем вероятностью приписывать псковичам.
---