Спегальский Ю. П. Каменное зодчество Пскова. Л.,1976
Содержание
Собор Снетогорского монастыря — одна из ранних построек XIV века (1310 г.), сохранившаяся до нашего времени, отражает в себе технические приемы каменной стройки псковских мастеров с уже характерными местными особенностями.
Формы собора продиктованы сознательным стремлением (очевидно, заказчика) повторить Мирожский собор.
На Снятной горе этот образец, однако, был воспроизведен не в самом первоначальном виде, а уже с надстроенными западными углами. Компоновка архитектурных масс храма и соотношение с главой получились здесь иными, чем у Мирожского собора. С учетом климатических условий были изменены (сильно сужены) окна. Технически более рационально для Пскова выполнена кладка — из одной плиты без плинфы. Связанное с этим покрытие всех каменных частей здания обмазкой и побелкой придало стенам храма сверкающую белизну. Наконец, в формах пояска, завершающего барабан, проявилось уже собственное архитектурное творчество псковских каменщиков. В результате греческие черты успели в нем уступить некоторое место ясно выраженным местным особенностям.
Возможно, что подобные изменения псковских церквей начались еще раньше — при строительстве Довмонта (и были даже более значительными, чем можно судить по Снетогорскому собору). Во всяком случае, снетогорские фрески свидетельствуют о том, что псковская монументальная живопись к XIV веку приобрела самобытные черти, глубоко отличавшие ее от фресок XII века Мирожского собора, выполненных в византийской манере. Особенности снетогорской росписи — обилие жизненных реальных наблюдений, собранных художником в быту, природе и запечатленных на фресках, предельная индивидуализация изображений святых, необычайная жизненность их ликов.
Такая конкретность и реалистичность изображений — тоже проявление самобытного Народного начала в искусстве, не раз дававшее себя знать с древних времен. Если верхний слой красок росписи почти повсеместно утрачен, то сохранился ее подмалевок, выполненный дешевой, в изобилии добывавшейся в псковской почве кирпично-красной краской — «черленью псковской». По этому подмалевку были положены основные цвета росписи. Теперь при очень внимательном осмотре лишь кое-где можно заметить остатки верхнего слоя красок, свидетельствующие о первоначальном цветовом богатстве, яркой декоративности и необыкновенной мажорности этой росписи.
Исследования показали, что фон снетогорской росписи был светлый, лазурно-голубой, на нем сияли краски: желтая, бирюзово-зеленая, светлая кирпично-красная с малиновым оттенком и белая. Богатство колорита усиливалось раэбелкой и введением дополнительных второстепенных красок, придававших еще большую насыщенность и благородство основным цветовым соотношениям,
Осматривая собор Снетогорского монастыря, нужно учитывать, что пристройки, примыкающие к нему с западной стороны, соединенные со старой частью храма открытыми проемами, относятся к более поздним временам.
Обычный для Пскова XV—XVII веков узорный поясок по верху барабана главы — тоже результат одной из переделок, при которой барабан был надстроен. Окна всего храма, за исключением находящегося в барабане, — поздние, так же как и двери, пробитые с южной и северной сторон. Первоначальное покрытие храма было, по всей вероятности, посводным, затем его, как можно заметить, не один раз переделывали, а нынешние формы крыши появились в XVII и XVIII веках.
С середины XIV века наступил новый этап в развитии архитектуры Пскова. Его характер определило все расширяющееся строительство по заказам объединений посадских людей (концов, сотен и улиц). Новые понятия и обычаи требовали, чтобы каждая территориальная организация посадских людей, особенно такая сравнительно крупная, как городской конец, имела своих священнослужителей и свой храм. Концы, а затем и некоторые улицы стали строить свои храмы, причем, желая по возможности предохранить постройки от пожаров, их делали из камня. Строительство поручали местным мастерам.
Сооружений, отмеченных чертами слагавшейся в Пскове самобытной школы зодчества, сохранилось немного. Одним из первых, а может быть, и самым первым каменным кончанским храмом был построенный в 1339 году храм Михаила Архангела в Городце (Советская улица, 18). Несмотря на неоднократные перестройки этого памятника, он сохранил все же древние стены, столбы и, судя по некоторым данным, даже своды четверика, древнюю абсиду и основную часть притвора, примыкающего к четверику с западной стороны.
Верхние части стен снаружи завершаются полукружиями — закомарами, которые, быть может, не только подправлены, а и переложены позднее, но все же, вероятно, воспроизводят первоначальный мотив. Это дает основание считать, что храм был покрыт по полукруглым закомарам (по всей вероятности, свинцовыми листами).
Притвор, судя по обработке его сохранившейся лицевой (западной) стены, тоже завершался волнообразной позакомарной кровлей. Если эти предположения справедливы, то здание это повторило (в уменьшенном виде) существовавший тогда Троицкий собор, созданный в конце XII века полоцкими или смоленскими зодчими . Однако, как и при постройке Снетогорского собора, образец был воспроизведен с изменениями и на этот раз весьма существенными.
В храме Михаила Архангела псковичи применили ступенчатые своды. Существующие, но сильно пострадавшие от переделок приделы Михаило-архангельского храма, вероятно, относятся к XV веку. Интересны своды южного придела — один из ранних примеров самостоятельного технического творчества псковских каменщиков. Глава храма целиком сделана при капитальном ремонте в 1694—1695 годах. К этому же времени относится и пояс из печных изразцов, завершающий барабан.
Памятник псковской каменной церковной архитектуры конца XIV века— остатки церкви Рождества Христова в Довмонтовом городе (1388 г.) вместе с рядом других храмов, стоявших у восточной стены Довмонтова города, был засыпан землей при сооружении на атом месте земляного укрепления (Рождественской батареи) в 1701 году. При этом главы храма были сломаны, своды и верха стен обрушены, но все прочие части здании оставались нетронутыми. Археологических раскопок церкви еще не производилось, и пока видна лишь его восточная сторона.
Как и все сохранившиеся до нашего времени псковские храмы XIV века, церковь Рождества имеет всего одну алтарную абсиду. Расположение выступов или лопаток, которыми обработан четверик, говорит о том, что главу церкви поддерживали четыре столба. Своды несомненно были ступенчатыми. Уже к середине XIV века эта конструкция не только была освоена псковскими мастерами, но и успела подсказать им новые приемы завершения верха храма, ставшие характерными для продолжительного периода развития псковской церковной архитектуры. Свидетельство этого — Троицкий собор, построенный в 1365—1367 годах на Крому, который не сохранился, но хорошо известен нам по подробному и точному рисунку, сделанному перед разрушением этого здания в конце XVII века. Судя по рисунку, барабан церкви был поставлен на постамент. Идея устройства постамента под барабаном церкви была не нова. Она возникла в южной Руси одновременно с применением ступенчатой конструкции сводов еще на рубеже XII и XIII веков. Однако формы постамента Троицкого собора не повторяют применявшихся ранее, а найдены псковскими мастерами самостоятельно. Вместе с тем очень продуманно, в полном соответствии с принципом единства конструкции и архитектурной формы решена композиция всего верха храма.
К самому началу XV века (1413 г.) принято относить церковь Василия на Горке (Октябрьская площадь, сквер). Если бы можно было считать эту датировку правильной, то это здание могло служить свидетельством поразительного скачка, происшедшего в развитии архитектуры Пскова в первые годы XV века, а создавшего его зодчего пришлось бы считать гением, предвосхитившим приемы, ставшие характерными для Пскова только более чем через столетие. Однако более вероятно, что церковь Василия на Горке была полностью перестроена в XVI веке и этот храм нельзя рассматривать как памятник раннего периода развития псковской архитектурной школы. Высокое подцерковье, благодаря которому храм, поставленный к тому же на горе, был сильно поднят вверх вход в притвор по крыльцу (не сохранившемуся до нашего времени), алтарная часть с тремя закругленными абсидами, постановка придела, несколько выдвинутого к востоку от четверика, часовня-усыпальница, аналогичная часовни у церкви Николы на Усохе (от нее остались следы), предельно выработанные приемы отделки барабана, абсид и других частей храма, доведенные до классического совершенства, — все эти особенности характерны для псковской церковной архитектуры XVI века и не встречаются в памятниках, с достоверностью датируемых XV веком (даже второй половиной его). Более всего показательно решение верха храма. Покрытие его основного объема по трем полукружиям с каждого фасада было поднято над сводами так, чтобы скрыть под ним их ступенчатое построение. Такой прием коренным образом противоречит основному принципу, которому следовали в своем архитектурном творчестве псковские каменщики всю вторую половину XIV века и почти весь XV век, и составляет характерную особенность псковской церковной архитектуры XVI века. Все это заставляет предполагать, что храм Василия на Горке, построенный в 1413 году, был разобран и заново создан в XVI веке.
Первая половина XVI века — время экономического расцвета Руси — ознаменовалась в Пскове грандиозным размахом каменного строительства. Множество старых храмов тогда было сломано и заменено новыми, более крупными. Летописцы лишь иногда сообщали об этих перестройках. Так, неотмеченными в летописи остались перестройки храмов Анастасии в Кузнецах, Нововознесенского, Старовознесенского, Иоакима и Анны, Климента и многих других. Нет ничего удивительного, если это же произошло и с храмом Василия на Горке.
В XIV веке псковские посадские люди начали создавать свои монастыри. Богатые люди, а затем и рядовые горожане, складываясь вместе целой «сотней» или улицей, стали основывать монастыри и вступать в них или же вносить вклады, покупая этими вкладами право на погребение в монастыре.
Уже с самого начала XIV века укрепления, защищавшие псковский посад, состоящие из земляных насыпей и деревянных тыновых оград, псковичи стали заменять каменными. В 1309 году каменная стена была построена с южной «приступной» стороны той части посада, которая была расположена севернее Усохи — высохшего русла речки, впадавшей в Великую, а через короткое время и с боковых сторон — от рек Великой и Псковы. В 1375—1380 годах каменные стены охватили еще большую площадь.
Псковский посад, недавно еще весь деревянный, все более обогащался каменными зданиями. Вероятно, не только церкви, но и гридницы, в которых собирались жители концов и улиц, тогда уже стали возводить из камня. В характере всех этих построек отразились вкусы горожан и широко проявилось творчество псковских каменщиков. Сверкающие покрытыми обмазкой и белеными известью каменными поверхностями, на которых кое-где горели цветные вставки фресковых росписей, формы новых церквей, подчиненные реальным практическим требованиям жизни, слагались в сложные и динамичные сочетания, дававшие богатую игру света и тени. В контрасте белых поверхностей с цветными пятнами фресковых изображений, живописном чередовании и дроблении световых и теневых пятен, в общем облике, далеком от какого-либо аскетизма и суровости, выражалось жизнелюбие и оптимизм простых русских людей, не поколебленных несколькими веками воздействия христианства.
Таковы определившиеся к середине XIV века самобытные черты псковской архитектурной школы.
Не меньшее своеобразие приобрела в это время псковская живопись. Ко второй половине XIV века она достигла наивысшего расцвета. Самобытные народные черты отличали псковские иконы уже в XIII веке (лучшее свидетельство этого — икона «Илья пророк в пустыне» из Выбутской церкви близ Пскова, находящаяся ныне в Третьяковской галерее).
В цветовом решении »той иконы уже наметились признаки той живописности, которая с такой безудержной силой овладела псковской иконописью XIV века.
Значительному числу сохранившихся псковских икон XIV века присуща особая внутренняя эмоциональность, а порой еще и поражающая своей глубиной реалистичность человеческих образов (яркий пример — икона «Избранные святые», хранящаяся в Третьяковской галерее).
К XV веку в интерьерах псковских храмов наряду с фресковыми росписями большое значение приобрел иконостас. Создание иконостаса стало делом не только живописцев, но и резчиков по дереву, а затем мастеров по обработке металлов. В псковских храмах того времени живопись, прикладное искусство и архитектура слились в одно неразрывное целое. Белые с тепловатым оттенком стеньг и своды храма, затененные в его западных углах, давали чрезвычайно выгодный фон для яркой, насыщенной цветовыми контрастами живописи икон и тонкой скульптурной резьбы тябл и царских врат иконостаса.
Расположение окон и светильников в церкви подчинялось задаче — как можно лучше осветить иконостас с его рядами изображений, подчиненных определенному ритму. Предметы прикладного искусства, украшавшие храм, придавали архитектуре полнозвучность, оживляли ее.
Таким образом, несомненно, что во второй половине XIV—XV веков памятники псковского монументального зодчества как по конструкции, так и по архитектурным формам уже существенно отличались от новгородских. В Пскове сложилась собственная архитектурная школа.
- От составителя
- Предисловие
- Часть первая. Зодчество псковских каменщиков и первые шатровые и столпообразные постройки
- Техника псковских каменщиков
- Работа псковских каменщиков "за рубежом"
- Появление псковской школы архитектуры
- Целесообразность в выборе псковского храма
- Происхождение шатровых храмов
- Современное состояние вопроса о происхождении и взаимном влиянии приёмов и форм каменных и деревянных построекЧасть вторая.
- Становление и развитие псковской школы зодчества
- Постройки псковских зодчих XIV и первой половины XV века — эпохи становления самобытных черт древнепсковского искусства.
- Постройки псковских зодчих эпохи зрелости искусства Пскова (вторая половина XV—XVIвеков).
- Постройки псковских зодчих заключительного периода развития древнепсковского искусства (XVII век)
Постройки псковских зодчих XIV и первой половины XV века — эпохи становления самобытных черт древнепсковского искусства.
Собор Снетогорского монастыря — одна из ранних построек XIV века (1310 г.), сохранившаяся до нашего времени, отражает в себе технические приемы каменной стройки псковских мастеров с уже характерными местными особенностями.
Формы собора продиктованы сознательным стремлением (очевидно, заказчика) повторить Мирожский собор.
На Снятной горе этот образец, однако, был воспроизведен не в самом первоначальном виде, а уже с надстроенными западными углами. Компоновка архитектурных масс храма и соотношение с главой получились здесь иными, чем у Мирожского собора. С учетом климатических условий были изменены (сильно сужены) окна. Технически более рационально для Пскова выполнена кладка — из одной плиты без плинфы. Связанное с этим покрытие всех каменных частей здания обмазкой и побелкой придало стенам храма сверкающую белизну. Наконец, в формах пояска, завершающего барабан, проявилось уже собственное архитектурное творчество псковских каменщиков. В результате греческие черты успели в нем уступить некоторое место ясно выраженным местным особенностям.
Возможно, что подобные изменения псковских церквей начались еще раньше — при строительстве Довмонта (и были даже более значительными, чем можно судить по Снетогорскому собору). Во всяком случае, снетогорские фрески свидетельствуют о том, что псковская монументальная живопись к XIV веку приобрела самобытные черти, глубоко отличавшие ее от фресок XII века Мирожского собора, выполненных в византийской манере. Особенности снетогорской росписи — обилие жизненных реальных наблюдений, собранных художником в быту, природе и запечатленных на фресках, предельная индивидуализация изображений святых, необычайная жизненность их ликов.
Такая конкретность и реалистичность изображений — тоже проявление самобытного Народного начала в искусстве, не раз дававшее себя знать с древних времен. Если верхний слой красок росписи почти повсеместно утрачен, то сохранился ее подмалевок, выполненный дешевой, в изобилии добывавшейся в псковской почве кирпично-красной краской — «черленью псковской». По этому подмалевку были положены основные цвета росписи. Теперь при очень внимательном осмотре лишь кое-где можно заметить остатки верхнего слоя красок, свидетельствующие о первоначальном цветовом богатстве, яркой декоративности и необыкновенной мажорности этой росписи.
Исследования показали, что фон снетогорской росписи был светлый, лазурно-голубой, на нем сияли краски: желтая, бирюзово-зеленая, светлая кирпично-красная с малиновым оттенком и белая. Богатство колорита усиливалось раэбелкой и введением дополнительных второстепенных красок, придававших еще большую насыщенность и благородство основным цветовым соотношениям,
Осматривая собор Снетогорского монастыря, нужно учитывать, что пристройки, примыкающие к нему с западной стороны, соединенные со старой частью храма открытыми проемами, относятся к более поздним временам.
Обычный для Пскова XV—XVII веков узорный поясок по верху барабана главы — тоже результат одной из переделок, при которой барабан был надстроен. Окна всего храма, за исключением находящегося в барабане, — поздние, так же как и двери, пробитые с южной и северной сторон. Первоначальное покрытие храма было, по всей вероятности, посводным, затем его, как можно заметить, не один раз переделывали, а нынешние формы крыши появились в XVII и XVIII веках.
С середины XIV века наступил новый этап в развитии архитектуры Пскова. Его характер определило все расширяющееся строительство по заказам объединений посадских людей (концов, сотен и улиц). Новые понятия и обычаи требовали, чтобы каждая территориальная организация посадских людей, особенно такая сравнительно крупная, как городской конец, имела своих священнослужителей и свой храм. Концы, а затем и некоторые улицы стали строить свои храмы, причем, желая по возможности предохранить постройки от пожаров, их делали из камня. Строительство поручали местным мастерам.
Сооружений, отмеченных чертами слагавшейся в Пскове самобытной школы зодчества, сохранилось немного. Одним из первых, а может быть, и самым первым каменным кончанским храмом был построенный в 1339 году храм Михаила Архангела в Городце (Советская улица, 18). Несмотря на неоднократные перестройки этого памятника, он сохранил все же древние стены, столбы и, судя по некоторым данным, даже своды четверика, древнюю абсиду и основную часть притвора, примыкающего к четверику с западной стороны.
Верхние части стен снаружи завершаются полукружиями — закомарами, которые, быть может, не только подправлены, а и переложены позднее, но все же, вероятно, воспроизводят первоначальный мотив. Это дает основание считать, что храм был покрыт по полукруглым закомарам (по всей вероятности, свинцовыми листами).
Притвор, судя по обработке его сохранившейся лицевой (западной) стены, тоже завершался волнообразной позакомарной кровлей. Если эти предположения справедливы, то здание это повторило (в уменьшенном виде) существовавший тогда Троицкий собор, созданный в конце XII века полоцкими или смоленскими зодчими . Однако, как и при постройке Снетогорского собора, образец был воспроизведен с изменениями и на этот раз весьма существенными.
В храме Михаила Архангела псковичи применили ступенчатые своды. Существующие, но сильно пострадавшие от переделок приделы Михаило-архангельского храма, вероятно, относятся к XV веку. Интересны своды южного придела — один из ранних примеров самостоятельного технического творчества псковских каменщиков. Глава храма целиком сделана при капитальном ремонте в 1694—1695 годах. К этому же времени относится и пояс из печных изразцов, завершающий барабан.
Памятник псковской каменной церковной архитектуры конца XIV века— остатки церкви Рождества Христова в Довмонтовом городе (1388 г.) вместе с рядом других храмов, стоявших у восточной стены Довмонтова города, был засыпан землей при сооружении на атом месте земляного укрепления (Рождественской батареи) в 1701 году. При этом главы храма были сломаны, своды и верха стен обрушены, но все прочие части здании оставались нетронутыми. Археологических раскопок церкви еще не производилось, и пока видна лишь его восточная сторона.
Как и все сохранившиеся до нашего времени псковские храмы XIV века, церковь Рождества имеет всего одну алтарную абсиду. Расположение выступов или лопаток, которыми обработан четверик, говорит о том, что главу церкви поддерживали четыре столба. Своды несомненно были ступенчатыми. Уже к середине XIV века эта конструкция не только была освоена псковскими мастерами, но и успела подсказать им новые приемы завершения верха храма, ставшие характерными для продолжительного периода развития псковской церковной архитектуры. Свидетельство этого — Троицкий собор, построенный в 1365—1367 годах на Крому, который не сохранился, но хорошо известен нам по подробному и точному рисунку, сделанному перед разрушением этого здания в конце XVII века. Судя по рисунку, барабан церкви был поставлен на постамент. Идея устройства постамента под барабаном церкви была не нова. Она возникла в южной Руси одновременно с применением ступенчатой конструкции сводов еще на рубеже XII и XIII веков. Однако формы постамента Троицкого собора не повторяют применявшихся ранее, а найдены псковскими мастерами самостоятельно. Вместе с тем очень продуманно, в полном соответствии с принципом единства конструкции и архитектурной формы решена композиция всего верха храма.
К самому началу XV века (1413 г.) принято относить церковь Василия на Горке (Октябрьская площадь, сквер). Если бы можно было считать эту датировку правильной, то это здание могло служить свидетельством поразительного скачка, происшедшего в развитии архитектуры Пскова в первые годы XV века, а создавшего его зодчего пришлось бы считать гением, предвосхитившим приемы, ставшие характерными для Пскова только более чем через столетие. Однако более вероятно, что церковь Василия на Горке была полностью перестроена в XVI веке и этот храм нельзя рассматривать как памятник раннего периода развития псковской архитектурной школы. Высокое подцерковье, благодаря которому храм, поставленный к тому же на горе, был сильно поднят вверх вход в притвор по крыльцу (не сохранившемуся до нашего времени), алтарная часть с тремя закругленными абсидами, постановка придела, несколько выдвинутого к востоку от четверика, часовня-усыпальница, аналогичная часовни у церкви Николы на Усохе (от нее остались следы), предельно выработанные приемы отделки барабана, абсид и других частей храма, доведенные до классического совершенства, — все эти особенности характерны для псковской церковной архитектуры XVI века и не встречаются в памятниках, с достоверностью датируемых XV веком (даже второй половиной его). Более всего показательно решение верха храма. Покрытие его основного объема по трем полукружиям с каждого фасада было поднято над сводами так, чтобы скрыть под ним их ступенчатое построение. Такой прием коренным образом противоречит основному принципу, которому следовали в своем архитектурном творчестве псковские каменщики всю вторую половину XIV века и почти весь XV век, и составляет характерную особенность псковской церковной архитектуры XVI века. Все это заставляет предполагать, что храм Василия на Горке, построенный в 1413 году, был разобран и заново создан в XVI веке.
Первая половина XVI века — время экономического расцвета Руси — ознаменовалась в Пскове грандиозным размахом каменного строительства. Множество старых храмов тогда было сломано и заменено новыми, более крупными. Летописцы лишь иногда сообщали об этих перестройках. Так, неотмеченными в летописи остались перестройки храмов Анастасии в Кузнецах, Нововознесенского, Старовознесенского, Иоакима и Анны, Климента и многих других. Нет ничего удивительного, если это же произошло и с храмом Василия на Горке.
В XIV веке псковские посадские люди начали создавать свои монастыри. Богатые люди, а затем и рядовые горожане, складываясь вместе целой «сотней» или улицей, стали основывать монастыри и вступать в них или же вносить вклады, покупая этими вкладами право на погребение в монастыре.
Уже с самого начала XIV века укрепления, защищавшие псковский посад, состоящие из земляных насыпей и деревянных тыновых оград, псковичи стали заменять каменными. В 1309 году каменная стена была построена с южной «приступной» стороны той части посада, которая была расположена севернее Усохи — высохшего русла речки, впадавшей в Великую, а через короткое время и с боковых сторон — от рек Великой и Псковы. В 1375—1380 годах каменные стены охватили еще большую площадь.
Псковский посад, недавно еще весь деревянный, все более обогащался каменными зданиями. Вероятно, не только церкви, но и гридницы, в которых собирались жители концов и улиц, тогда уже стали возводить из камня. В характере всех этих построек отразились вкусы горожан и широко проявилось творчество псковских каменщиков. Сверкающие покрытыми обмазкой и белеными известью каменными поверхностями, на которых кое-где горели цветные вставки фресковых росписей, формы новых церквей, подчиненные реальным практическим требованиям жизни, слагались в сложные и динамичные сочетания, дававшие богатую игру света и тени. В контрасте белых поверхностей с цветными пятнами фресковых изображений, живописном чередовании и дроблении световых и теневых пятен, в общем облике, далеком от какого-либо аскетизма и суровости, выражалось жизнелюбие и оптимизм простых русских людей, не поколебленных несколькими веками воздействия христианства.
Таковы определившиеся к середине XIV века самобытные черты псковской архитектурной школы.
Не меньшее своеобразие приобрела в это время псковская живопись. Ко второй половине XIV века она достигла наивысшего расцвета. Самобытные народные черты отличали псковские иконы уже в XIII веке (лучшее свидетельство этого — икона «Илья пророк в пустыне» из Выбутской церкви близ Пскова, находящаяся ныне в Третьяковской галерее).
В цветовом решении »той иконы уже наметились признаки той живописности, которая с такой безудержной силой овладела псковской иконописью XIV века.
Значительному числу сохранившихся псковских икон XIV века присуща особая внутренняя эмоциональность, а порой еще и поражающая своей глубиной реалистичность человеческих образов (яркий пример — икона «Избранные святые», хранящаяся в Третьяковской галерее).
К XV веку в интерьерах псковских храмов наряду с фресковыми росписями большое значение приобрел иконостас. Создание иконостаса стало делом не только живописцев, но и резчиков по дереву, а затем мастеров по обработке металлов. В псковских храмах того времени живопись, прикладное искусство и архитектура слились в одно неразрывное целое. Белые с тепловатым оттенком стеньг и своды храма, затененные в его западных углах, давали чрезвычайно выгодный фон для яркой, насыщенной цветовыми контрастами живописи икон и тонкой скульптурной резьбы тябл и царских врат иконостаса.
Расположение окон и светильников в церкви подчинялось задаче — как можно лучше осветить иконостас с его рядами изображений, подчиненных определенному ритму. Предметы прикладного искусства, украшавшие храм, придавали архитектуре полнозвучность, оживляли ее.
Таким образом, несомненно, что во второй половине XIV—XV веков памятники псковского монументального зодчества как по конструкции, так и по архитектурным формам уже существенно отличались от новгородских. В Пскове сложилась собственная архитектурная школа.
---