рамота Пскова Риге с жалобою на рижан
1463—1465 гг. — Грамота Пскова Риге с жалобою на рижан: Иволта, по поводу насилия над новгородскими купцами Иваном и Кузьмой, и Ивана Кортавого, занявшего 20 гривен у Ивана Филимонова и Кузьмы Кренева
Подлинник. Следы восковой печати. Рижский Гос. городской архив.
Шахматов, Грамота, сс. 349—350.
Основание датировки: князь Иван Александрович княжил в Пскове от 1463 до 1466 г.; посадник Максим (Михаил) Ларионович умер в 1465 г.
От княжя псковъского Ивана Александровичя, и от посадника псковьского степенного Максима Ларивоновичя, и от всехъ посадниковъ псковъскихъ, и от бояръ псковьскихъ, и от купцовъ, и от всего Пскова суседомъ нашимъ, посадникомъ рижкимъ и ратманомъ рижкимъ. Здесе зялуются намъ молодии люди купцини Иване да Кузма на вашего брата на Иволта, что тотъ Иволтъ, не зная бога, вдержялъ нашихъ купцинъ Ивана да Кузму 5 днеи; а искалъ на нихъ животу брата своего Ивана, что убилъ брата его слуга его жь; а искалъ на нихъ чепи золотои, да дву ковшовъ серебря, ныхъ, да кругу воску, да белке безъ числа, да полътреядьчяти бочекъ пива, да 4 (Далее в подлиннике: и; ср. ниже тот же перечень.) бочекъ меду пресного. Ино посадники и ратмани того росмо трите. Мы тому велми дивимся, что теи Иволтъ не право чинить, что на нашихъ на правыхъ людехъ ищеть, цего у брата его и не было. Было то такъ: какъ бра[та] его убивъ, слуга тую жь ноць жбегле, ино отсталошь у него полътретьядьчять боцекъ пива да 4 бочке меду сыценого. Ино тое пиво и медъ (Далее зачеркнуты одно или два слова.) поимали наши люди, кому былъ Иване виноватъ, а животъ егоза печяттью (Так в подлиннике.) лежялъ на городе. Потомъ приехавъ, Иволтъ просилъ у насъ исправе головника, и животу, и пива и меду. И мы, обыскавъ, головника выдали и животъ брата его; и онъ еще почялъ просити пива и меду. И мы поставили передъ Иволтомъ тыхъ людеи, котории имали пиво и медъ за свои пенежи. Иволтъ, стоя, говорилъ так: мои братъ не винова[тъ] былъ никому жь. И мы отвечяли Иволту: мы тобе с тымы людмы судъ дадимъ по пско[вско]и послине. И онъ отвечялъ: язъ приехалъ въ Псковъ не тягатсе. И вы, посадники рижкии и ратмани, не даваите воли такимъ зброднямъ над нашимы купцинамы, чтобы опять не держялъ нашихъ купцинъ никого. А надобно ему на тыхъ людехъ искати, котории поимали пиво и медъ за свои пенежи, и онъ пусть едеть ко Пскову, мы ему судъ дадимъ. (Три последующих строки написаны в подлиннике ниже печати и обратно тексту всей грамоты.) [324]
Жялуются Иване Филимонове да Кузма Креневе на Ивана на Кортавого: взялъ у нихъ 20 гривенъ, а взялъ передъ судьею, передъ Кортомъ, что на Кескои улици живеть.
Подлинник. Следы восковой печати. Рижский Гос. городской архив.
Шахматов, Грамота, сс. 349—350.
Основание датировки: князь Иван Александрович княжил в Пскове от 1463 до 1466 г.; посадник Максим (Михаил) Ларионович умер в 1465 г.
От княжя псковъского Ивана Александровичя, и от посадника псковьского степенного Максима Ларивоновичя, и от всехъ посадниковъ псковъскихъ, и от бояръ псковьскихъ, и от купцовъ, и от всего Пскова суседомъ нашимъ, посадникомъ рижкимъ и ратманомъ рижкимъ. Здесе зялуются намъ молодии люди купцини Иване да Кузма на вашего брата на Иволта, что тотъ Иволтъ, не зная бога, вдержялъ нашихъ купцинъ Ивана да Кузму 5 днеи; а искалъ на нихъ животу брата своего Ивана, что убилъ брата его слуга его жь; а искалъ на нихъ чепи золотои, да дву ковшовъ серебря, ныхъ, да кругу воску, да белке безъ числа, да полътреядьчяти бочекъ пива, да 4 (Далее в подлиннике: и; ср. ниже тот же перечень.) бочекъ меду пресного. Ино посадники и ратмани того росмо трите. Мы тому велми дивимся, что теи Иволтъ не право чинить, что на нашихъ на правыхъ людехъ ищеть, цего у брата его и не было. Было то такъ: какъ бра[та] его убивъ, слуга тую жь ноць жбегле, ино отсталошь у него полътретьядьчять боцекъ пива да 4 бочке меду сыценого. Ино тое пиво и медъ (Далее зачеркнуты одно или два слова.) поимали наши люди, кому былъ Иване виноватъ, а животъ егоза печяттью (Так в подлиннике.) лежялъ на городе. Потомъ приехавъ, Иволтъ просилъ у насъ исправе головника, и животу, и пива и меду. И мы, обыскавъ, головника выдали и животъ брата его; и онъ еще почялъ просити пива и меду. И мы поставили передъ Иволтомъ тыхъ людеи, котории имали пиво и медъ за свои пенежи. Иволтъ, стоя, говорилъ так: мои братъ не винова[тъ] былъ никому жь. И мы отвечяли Иволту: мы тобе с тымы людмы судъ дадимъ по пско[вско]и послине. И онъ отвечялъ: язъ приехалъ въ Псковъ не тягатсе. И вы, посадники рижкии и ратмани, не даваите воли такимъ зброднямъ над нашимы купцинамы, чтобы опять не держялъ нашихъ купцинъ никого. А надобно ему на тыхъ людехъ искати, котории поимали пиво и медъ за свои пенежи, и онъ пусть едеть ко Пскову, мы ему судъ дадимъ. (Три последующих строки написаны в подлиннике ниже печати и обратно тексту всей грамоты.) [324]
Жялуются Иване Филимонове да Кузма Креневе на Ивана на Кортавого: взялъ у нихъ 20 гривенъ, а взялъ передъ судьею, передъ Кортомъ, что на Кескои улици живеть.
источник: Грамоты Великого Новгорода и Пскова. СССР. 1949