Публикации



Сегодня речь пойдёт о Глебе Леонтьевиче Травине. Некоторые скажут: так уже в рассылке был о нём материал. И будут правы. Но не совсем. То, что было - это в основном как бы солянка из материалов интернета. А сегодня я расскажу о тех впечатлениях, которые вынес сам за годы, собирая материалы о нём для музея велосипедного туризма в Лозовой Харьковской области.
Долгие годы, наверное лет десять происходил этот скрупулёзный отбор, были встречи с людьми, близко знавшими героя велосипеда, в том числе и с его родственниками по всей территории СССР. И сразу хочу сказать, что никто больше никогда не повторит подвига Глеба Травина. Ушло время. На меня могут обижаться такие ассы, как Павел Конюхов, но до Травина не добраться никому и никогда. А он был всю жизнь одинок и томился этим одиночеством. Вокруг его имени происходили бури и ураганы, ломались копья и дровоколы, вспыхивал и остывал интерес, но по жизни после того, что он совершил, душа его уже никогда не находила спокойного пристанища. Но по порядку. Сейчас многие просто не имеют понятия, кто такой Травин и чем он прославился. А о нём написаны книги, вышли ауди-и грамофонные записи и кинофильмы, клубы туристов носят его имя, в том числе и за рубежами России. И всё это чередовалось с каким-то роком, постоянно происходили неприятности.
1973 год. Библиотека Харьковского университета. Сижу, ищу что нибудь о велосипеде и путешествиях на нём. Первый раз в жизни серьёзно готовлюсь к туризму. Купил велосипед, нужно всё делать ПО НАУКЕ. Выскакивает формуляр: ЧЕЛОВЕК С ЖЕЛЕЗНЫМ ОЛЕНЕМ или ПОВЕСТЬ О ЗАБЫТОМ ПОДВИГЕ. Интересно, интересно, а ну-ка посмотрим. Приносят книжицу, раскрываю и - пока всю не прочёл, не оторвался. Это была первая встреча с подвигом дотоле мне неизвестного человека.

Карта маршрута
Г.Л.ТРАВИНА
Фотография
Г.Л.ТРАВИНА
Фотография
Г.Л.ТРАВИНА
И эта встреча постепенно забылась. Прошло несколько лет, а точнее наступил 1980 год. Открыл в Лозовой секцию велосипедного туризма при местном профтехучилище. Однажды пришло желание поставить работу на более высокий уровень, собрались, проголосовали за то, чтобы был клуб велотуристов и автоматически стали думать, в честь кого назвать клуб. И тут в памяти всплыла библиотека университета. Почти всё забылось, но, как ни странно, фамилия ТРАВИН всплыла. Рассказал ребятам о том, что ещё помнил прочитанного, но этого оказалось ничтожно мало. Решили покопаться в библиотеках и где только можно, списаться с известными велопутешественниками. И вот осенью 1980 года эта работа завертелась. Никто и не заметил, как вошло в употребление название велоклуба ИМЕНИ ТРАВИНА, как всех нас стали называть ТРАВИНЦАМИ, как буквально из ничего стал создаваться музей истории велосипедного туризма. Работа захватила. Но это же СССР! Так же незаметно, как пришли к Травину, так же к нам пришёл и КГБ. И уже до самого крушения Союза мы были под постоянным вниманием и контролем. Почему? А потому что музейная работа требует большой переписки и многих контактов. По ходу дела выяснилось, что гораздо раньше нашего клуба этим же именем был назван клуб в одной из школ Берлина в ГДР. И что туда по приглашению приезжал сам Глеб Травин. Написали в общество Советско-Германской дружбы и попались. Нашей деятельностью весьма заинтересовались ОРГАНЫ и ПОВЕЛИ. Нужно сказать, что весьма доброжелательно, поэтому ни о каких ужасах и застенках рассказывать не буду. Немцы одними из первых признали Травина за героя своего времени и назвали его весьма поэтично: РЫЦАРЬ КРАСНОЙ ПЕДАЛИ. Именно под таким названием вышла серия статей в одной из популярных ГДР-овских молодёжных газет. Они со временем оказались в нашем музее. Как и материалы того самого знаменитого в ГДР своей ПРОДВИНУТОСТЬЮ школьного клуба имениТравина, и который, к слову сказать, скончался весьма печально. Когда закончились советские времена и прекратила своё существование ГДР, тогда же не стало и клуба имени Травина в Берлине, а почти все его материалы были без раздумий уничтожены. Последние остатки некогда процветавшего клуба оказались в Лозовой. Всё это произошло, когда организатора клуба, школьного учителя и активиста отправили на пенсию. К моему великому счастью, несмотря на то, что прошло почти тридцать лет, я храню записную книжку с адресами того времени, даже находясь уже здесь в Германии. Привожу данные этого человека, может кто-то из получающих рассылку живёт ближе к Берлину, чем я и сможет полюбопытствовать: Horst Brettin 1136 Berlin-Friedrichsfelde, Hans-Loch-Str.66. Всё это давалось с большим трудом, так как СВОБОДНАЯ ПЕРЕПИСКА с зарубежными странами в советские времена не была разрешена. Посылаешь письмо- и пустота, ни ответа, ни привета. Правда, с визитом вежливости наведывался человек из ОРГАНОВ, и не скрывал этого. Интересовался, задавал вопросы, уходил и по прежнему пустота. А мы стали атаковать письмами уже не только социалистические страны. Тем более путота и доброжелательность. Наверное директор училища нас крепко защищал. Но однажды и ему дали по шапке, так что он попросил быть нас поосторожнее и думать, прежде чем писать по новому адресу. Это произошло после того, как мы отправили очередное большое письмо-ходатайство о возможности присвоения Глебу Травину посмертно звания Героя Советского Союза. Собрали много подписей и отправили на имя Леонида Ильича Брежнева в Москву. После кой-кого вызывали в обком партии, так как туда звонили СВЕРХУ и просили разобраться с ХОДАТАЯМИ. Правда, буквально через несколько месяцев Брежнева не стало и всё успокоилось.
Письма письмами, но надо же и на родине Травина побывать. Выяснили, что в последние годы он жил в Пскове. Узнали домашний адрес: 180017, Псков, ул. Яна Фабрициуса, дом 9А, кв. 31 (я не удивлюсь, если мне скажут, что и доныне по этому адресу живёт приёмная дочь Глеба Леонтьевича - Лидия Георгиевна Травина). А тут и повод подоспел - 60-летие СССР. Было это в 1982 году. Клубом прикинули и поехали в велопоход второй категории сложности по маршруту Псков – Эстония – Латвия - Белоруссия - Литва. Сразу пять республик подцепили, знай, мол, наших! Прибыли поездом в Псков, был июнь, тепло, нашли квартиру, звоним. Выходит молодая женщина. Мы представились, это примерно 15 человек, заверили, что оккупировать и ночевать не будем, но хотели бы узнать о Травине и взять что-то для своего музея. Женщина весьма разволновалась, представилась, извинилась, что не может принять нас на квартире, что спешит на работу, но вечером пообещала встретиться, а пока по нашей просьбе нарисовала адрес кладбища, где был похоронен Травин и место его могилы. Так мы попали на место его последнего пристанища. Травин умер буквально за год до рождения нашего клуба, поэтому при жизни никому из травинцев не пришлось с ним встретиться. Могила нас немного огорчила - была неухоженной, даже как бы заброшенной. Что делать? Своими силами попытались её РЕСТАВРИРОВАТЬ. Подкрасили как могли, найдя по соседству брошенную краску, повыдёргивали сорняки и подправили землю, постояли молча. Правда, спустя года два получили от других велотуристов нагоняй и краснели, когда те побывали на могиле после нас и ругались, что кто-то так страшно покрасил памятник. Мы молча слушали, но не признались, что это была наша работа. Днём побывали в областном краеведческом музее и буквально облапали весь велосипед, на котором Травин объехал СССР, предложили музею передать велосипед и все вещи Травина к нам в Музей истории велотуризма и клуб имени Травина, но согласия не получили. А вечером вновь были у квартиры Глеба Леонтьевича. Лидия Георгиевна рассказала нам о последних годах и днях жизни Травина и это была печальная повесть.
Оказывается, пока Глеб был в здравии, его кругом приглашали с лекциями и воспоминаниями, постоянно в дверях квартиры толклись пионеры и прочие активисты общественники, но как только здоровье испортилось, как только он слёг и стал тяжело болеть, так сразу всё и прекратилось. Никакой помощи больному умирающему человеку. Попросту его забыли. А помощь ой как была нужна. Травин был и в старости мощным, очень большим и тяжёлым мужчиной. Лидия осталась с ним в одиночестве. Тут она всплакнула, а мы только молча ей сожалели. Так в одиночестве, через силу она и дохаживала за ним. Представьте себе когда-то крепкого и здорового парня, превратившегося в неподвижного старика, перевернуть которого уже проблема. Родные дети в то время разлетелись по всей стране в поисках заработков и счастья и мало интересовались жизнью отца. Мы так и не смогли добиться от Лидии Георгиевны адресов детей Травина, только про одного узнали: что жил где-то то ли в Карелии, то ли в Мурманской области и работал в лагере для заключённых. После похорон Глеба Леонтьевича на квартиру нагрянули работники краеведческого музея и вынесли буквально всё, что можно, удалось отвоевать только самую малость, чтобы было о чём вспомнить дорогого человека. Тут мы уже совсем потеряли надежду получить что-либо для нашего музея в Лозовой.
Но Лидия Георгиевна нас пожалела, увидев, как повисли наши носы. Попросила подождать, и вынесла, как мы потом поняли, бесценный дар для любого музея. Это был пакет, который она попросила открыть, когда мы достаточно отъедем от дома, и будем вечером ставить полевой лагерь. Что мы и выполнили. Раскрывали всей толпой. Вынули книгу. Смотрим - о!!! Первое издание книги ЧЕЛОВЕК С ЖЕЛЕЗНЫМ ОЛЕНЕМ!!! Издательство Петропавловск-Камчатский, 1959 год!!! Уникальная библиографическая редкость, так как книга была буквально сразу сметена с прилавков магазинов, а автор был принят из-за неё в члены Союза писателей СССР! А потом книга ещё трижды переиздавалась. А в книгу вложена какая-то визитная карточка. Прочитали и обомлели: это визитная карточка самого Глеба Травина, которую он предоставлял всем ВО ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ ВОКРУГ СССР. Год напечатания примерно 1928. Невероятно! Ту мы уж и сами сильно разволновались, так как в наших руках оказались подарки поистине бесценные для любого велотуриста. И почувствовали, что создание музея истории велосипедного туризма - дело серьёзное и ответственное.
Именно с этого июньского вечера 1982 года и начинается настоящее созидание музея. Но это было не всё. Дотошный взгляд сразу нашёл дарственную подпись на книге. Читаем: ГЛЕБУ ТРАВИНУ ОТ АВТОРА. Я не могу сейчас точно вспомнить, что ещё было написано, но этого было уже достаточно. Значит в наших руках оказался тот самый первый экземпляр первого издания книги, который А.Харитановский (нам тогда совсем неизвестный писатель) подарил самому легендарному велопутешественнику!!! Это было уже сверх всякой меры. Мы стали обладателями уже не просто библиографической редкости, но и исторического экземпляра книги. Так и проехали эти экспонаты всю велосипедную дорогу по Прибалтике, заботливо уложенные в рюкзак. С тех пор и повелось возвращаться из дальних походов с материалами для музея.
Кстати, именно из ТОГО похода я до сих пор вспоминаю забавный случай, произошедший в Псково - Печерском монастыре. Это было моё первое знакомство с настоящим действующим монастырём. Человек в те годы совершенно далёкий от веры и более - гонитель её, я с усмешкой и иронией на лице прогуливался по монастырскому двору, будучи облачённый в тренировочные, облегающие фигуру ХБ. Везде тыкал пальцем, особенно на монахов в чёрном. Видно это очень не понравилось настоятелю монастыря. Высунувшись из окна, он приказал дворнику гнать нас поганой метлой, что и было исполнено. В прямом смысле под метлой мы были выпровожены вон. Не то, чтобы с позором, но неприятно было. Дворник попался мирный и тихий, как и подобает монаху. Ни слова нам не сказал. Мы вышли, он вздохнул и вернулся назад.
Знать бы тогда, что пройдёт двадцать с небольшим лет и тот самоуверенный молодой человек с ухмылкой станет иподиаконом и помошником архиепископа, постоянного представителя русской православной церкви в Германии. Не поверил бы!
Но это еще, сколько лет прошло, а пока впереди был 1983 год и первый (до сих пор единственный) украинско-российский веломарафонский суточный пробег длиной 400 километров от Лозовой до Курска. В гости к писателю Александру Харитановскому! Именно к нему! Да по какой дороге! По той самой, по которой Глеб Травин ехал вокруг СССР, так как он ехал именно через Лозовую и Курск на север!!! Об этом свидетельствую печати с датами в паспорте - регистраторе путешественника, так как он всю свою дорогу задокументировал. А копия этого паспорта, подаренная кинорежиссёром Мосфильма Владленом Васильевичем Крючкиным, снявшим документальный фильм о Травине для телевизионного Клуба Путешественников, находится в архиве музея истории велосипедного туризма в Лозовой. До сих пор помню дату, а этот день мы всегда в клубе праздновали: 17 октября 1929 года. В этот день почти 75 лет назад Травин проезжал через Павлоград и Лозовую и поставил печать в райисполкоме. Так ли уж случайно всё происходит в жизни? Так ли уж случайно на пути Травина оказалась маленькая железнодорожная станция Лозовая в глухих степях Восточной Украины?
7 часов утра. Общий старт на 400 км ло Лозовой до Курска. В основном- ребята из профтехучилища. Никогда на такие большие расстояния никто не ездил. Физическая подготовка разная, велосипеды- тем более. Я выезжаю на обычной дорожной УКРАИНЕ. Договариваемся, что ехать можно хоть по одиночке, но с собой взять мелки и на асфальте рисовать, кто когда проехал. Первые 150 километров до Харькова преодолеваются всеми порознь. В город не заезжаем, а идём по объездной дороге. В полдневную жару отдыхаем на обочине под листьями деревьев.
Дорога на Белгород нервирует. Старый раздолбанный асфальт трассы Москва-Симферополь мучает. Он узкий, в обе стороны сплошным потом идут большегрузные автомобили и автобусы, разве что не зацепляют. В Белгород вкатываемся под вечер. Собираемся у железнодорожного вокзала и тут выясняется, что три человека уже ушло самостоятельно дальше на Курск, а основная масса не в силах продолжать маршрут. Они решают ехать до Курска вечерне-ночной электричкой. Меня никто не поддерживает, ну что ж, дальше еду один. Выруливаю на дорогу и начинаю подъём из города. Километров через десять вижу нечто: сидят трое под деревом и палят костёр. Ожидают остальных. Говорю, что я один и больше не предвидится.
Через десять минут продолжаем путь. Ребята едут на училищных СПУТНИКАХ, но мне в принципе не тяжелей, так как ход у моей УКРАИНЫ очень лёгкий. Единственная проблема - горки, здесь не хватает переключателя передач. Опускается ночь, автомобильное движение затухает. В полной темноте проезжаем знаменитое ПОЛЕ СЛАВЫ ПОД ПРОХОРОВКОЙ, где летом 1943 года было танковое сражение. Часа в три ночи устраиваем небольшой отдых с разжиганием костра. Ребятам хочется ПОШУТИТЬ, зажигают что-то прямо посредине автострады. Отдельные машины, увидев НЕЧТО горящее поворачивают назад, не доехав до нас, некоторые осмеливаются, но проехав группу парней, дают такого хода, что ой ёй ёй. Затушив, продолжаем движение. Дорога почти не видна, фонариков нет, едем на ощупь. Интересно, что подъёмы не чувствуются, такое ощущение, что велосипед едет немного медленнее и всё. К рассвету начинают закрываться глаза. При въезде в Курск неожиданно теряем одного парня. Он остановился перевести дыхание на мосту через железную дорогу и- засыпает стоя. Возвращаемся, будим, заканчиваем маршрут. У дома писателя Александра Харитановского (ул. Ленина, 74, кв. 29)собирается большая толпа. На дорогу потрачено 25 часов. Звоним в дверь и вот наша первая встреча. Выходит невысокий кряжистый пожилой человек с приятным волевым лицом. Получаем приглашение на чай и начинается разговор. Александр Александрович интересуется, каким образом мы узнали его адрес, но эта история настолько долгая и туманная, что просим рассказать лучше о Травине. Он соглашается, и вот что узнаём.
После окончания факультета журналистики молодого и начинающего отправляют работать на Камчатку. Было это в середине пятидесятых годов. Работа журналистом газеты ПРАВДА интересная, но хочется чего-то большего. И однажды совершенно случайно, пролетая самолётом очередное командировочное пространство над Чукоткой и разглядывая сверху бескрайние просторы тундры слышит слова:
- А, знаете, здесь один чудак проехал на велосипеде. И было это задолго до войны.
Так приходит удивление а потом и любопытство. После недолгих распросов удаётся узнать, что Глеб Травин живёт в Петропавловске-Камчатском и работает преподавателем в мореходном училище. Происходит встреча. Харитановский не верит, что велосипедом можно было проехать вдоль побережья Северного Ледовитого океана и просит Глеба Леонтьевича предоставить доказательства. Так как дело происходит на квартире Травина, то последний, недолго порывшись, приносит потёртый ПАСПОРТ-РЕГИСТРАТОР, заполненный оттисками печатей, собранных по маршруту. Вот тут удивление перерастает в шок, а затем и в горячее желание узнать ВСЮ ПРАВДУ, какой бы она не была. С этого дня почти ежедневно Харитановский бывает у Травина, долгими вечерами они сидят над картой Советского Союза и медленно, шаг за шагом восстанавливали картину подзабытого путешествия. Ведь прошло почти тридцать лет. Харитановский всплескивает руками и горячится:
- Ну почему вы об этом столько лет молчали?!!
Травин отвечает нехотя, что, в общем-то, не молчал, но и говорить сильно не пытался. Намекает на сложные тридцатые годы. (Кстати всю ПРАВДУ мы узнали позже уже не от Харитановского, но это я забегаю вперёд). Журналист начинает доверять рассказам велосипедиста, но для верности посылает в разные точки страны письма с просьбами подтвердить, найти очевидцев, проверить правильность фамилий. И это срабатывает. Пусть и не массово, но начинают приходить ответы очевидцев, видевших Травина на маршруте. Присылаются даже несколько фотографий. Так восстанавливается захватывающая и полная драматизма история первого в мире велоперехода по побережью Ледовитого океана. Правды ради стоит сказать, что Травин иногда пытался приукрасить свои подвиги, добавлял что-нибудь эдакое, но подобную отсебятину Харитановский разоблачал и пресекал. Образно говоря, прежде чем родилась книга, было проведено самое настоящее расследование и доследование, то есть следствие ПО ДЕЛУ. Когда повесть была готова, то встал вопрос о печатании. Москва рисковать не захотела и средств не выделила, а вот местное книжное издательство, специализирующееся на ДОМАШНЕЙ тематике рискнуло, безо всяких дотаций издало книгу и отправило по магазинам в некотором страхе, что никто не заинтересуется, одновременно опасаясь недовольства со стороны партийных боссов, ведь коммунистическая идеология была коллективисткой, а тут история об одиночном велопробеге, пахнет чем-то давно забытым, наверное, буржуазным индивидуализмом. Было такое скрытое беспокойство и тревога. Но, к большому удивлению, книжка разошлась на ура и стали поступать заявки на дополнительный тираж. Вот только тогда Харитановский, переработав повесть, решил издать книгу для всесоюзного читателя. Получив необходимые отзывы и рецензии, московской издательство МЫСЛЬ издало повесть о ЧЕЛОВЕКЕ С ЖЕЛЕЗНЫМ ОЛЕНЕМ массовым тиражом. Это было в 1964 году. С тех пор книга появилась в библиотеках страны, и подвиг стал известен всем. Что тут началось!
Но Травина на Камчатке уже не было. Выйдя на пенсию и получив всё, что причитается дальневосточнику и жителю севера, он не стал дожидаться поздней старости и переехал на постоянное жительство в родной с детства Псков. С этого времени протопталась дорожка в краеведческий музей. А квартира УЖЕ знаменитого велопутешественника стала желанным местом для всех, кто торил дальние велодороги необъятного Союза.
Здесь стоит сделать необходимое и важное отступление, а именно о том, что официальный велосипедный туризм Травина не признал и не хотел признавать. Да и не мог признать в силу сложившихся обстоятельств. Советский государственный туризм был сотворен на потребу коммунистической идеологии. Это с одной стороны. Другой стороной ТОГО туризма была подготовка закалённых бойцов для советской армии и ВМФ. То есть, говоря просто, туризм должен был выполнять возложенные на него государственные обязанности по воспитанию молодёжи в духе преданности Партии, Родине и Советскому народу (как новой общности людей).
Что получал туризм взамен: подвальные помещения для клубов и мизерную дотацию для тех, кто будет заниматься спортивным туризмом. Денег выдавалось настолько мало, что их могло хватить разве что на самых пробивных руководителей и организаторов спортивно-туристского дела. А раз есть кормушка с ограничениями, то будут и те, кто всем своим горлом будут хвалить эту кормушку и не менее широкой грудью НЕ ДОПУЩАТЬ до ней слабаков. Так Родина родила спортивно-туристских функционеров. Были среди них и неплохие люди, которые не видели других путей занятия любимым велотуризмом, а были и просто горлохваты. Всё было. ТА СИСТЕМА была матерью раздоров на указанной выше почве. Кто только кого не ПОДКАПЫВАЛ или не ПОДСТАВЛЯЛ. Бюрократия расцвела таким пышным цветом, что в реальной действительности заниматься спортивным туризмом было под силу разве что людям с высоким образованием, имеющим писательский талант для того, чтобы написать толстый том отчёта после каждого путешествия. И хотя правила организации и проведения туристских походов и путешествий на территории СССР были весьма разработанными и жёсткими, но они нарушались везде и всюду, а особенно на самих туристских маршрутах. Например, фотографы проявляли чудеса изобретательности, чтобы запечатлеть ВСЮ группу на маршруте, хотя отсутствие одного или двух спортсменов было скорее правилом, чем исключением.
Травин оказался в стороне и возвышался одинокой горой над упивающимися своими спортивными подвигами функционерами. Они, даже в самых сложных своих маршрутах, не могли дотянуться до его высоты, это их нервировало и раздражало, а Глеб ничего не мог сделать, так как он был явно официально непризнанным велосипедистом-спортсменом.
Я вспоминаю (вечная ему память) руководителя киевских и украинских велотуристов Владимира Александровича Агамалова, который на моё очередное письмо ответил, что он не верит, что Травин совершил подвиг, что это всё неправда и неизвестно зачем его превозносить.
Вполне естественно, что в этих условиях Травин как магнитом стал притягивать к себе тех, кто в силу разных обстоятельств или не хотел или не мог заняться официальным спортивным велотуризмом. Он стал недосягаемым кумиром для всех велосипедистов - марафонщиков и одиночек, пересекающих Советский Союз в разных направлениях. Надо признать, что таких дальнобойщиков было немало. И об одном из них нужно здесь сказать особо. Москвич Георгий Гончаров, один из современных велосипедистов-стайеров, вообще долгое время считал этого человека велосипедистом-путешественником номер два после Травина.
Звали его (вечная ему память) Александр Георгиевич Гершфельд. Он был хорошим другом Глеба Травина, не раз бывал у него в Пскове и всю свою сознательную жизнь путешествовал по стране на велосипеде. Иногда я даже удивляюсь, и когда это Гершфельд умудрился закончить институт физкультуры имени Лесгафта, стать учителем физкультуры и истории? Наверное, в промежутках между странствиями. Рассматривая карту его маршрутов, видишь, что весь Союз не раз был изъезжен вдоль и поперёк. Свою дружбу с Травиным Александр Георгиевич ценил превыше всего на свете, для него Травин был почти как небожитель. Однажды, узнав, что в Лозовой есть веломузей и что главными экспонатами являются материалы о Травине, Гершфельд заехал во время очередного велостранствия. Долго сидел над бумагами, фотографиями, а потом, вздохнув, произнёс:
- Умру, пусть похоронят меня в Лозовой, хочу быть поближе к велоклубу имени Травина и самому Травину.
Кто мог бы подумать, что это завещание будет исполнено.
Долгое время о Г. Гершфельде ничего не было известно. Но однажды мы получили из Узбекистана телеграмму о трагической смерти путешественника. Одновременно была просьба, чтобы клуб забрал все его архивы для музея велотуризма. Делать нечего, были снаряжены двое активистов, профтехучилище оплатило пролёт до Ташкента и обратно и через несколько дней появились наши посланники с чемоданами. Они были плотно набиты вещами Гершфельда и материалами о его путешествиях. Материалов оказалось достаточно, чтобы создать небольшую экспозицию. А ещё через небольшое время в клуб прилетела и жена покойного, привёзшая прах для перезахоронения. Это был первый и последний раз, когда от помещения клуба началось траурное шествие на кладбище с духовым оркестром. В срочном порядке приобрели памятник и вот с тех пор среди могил лозовчан есть и небольшая могилка Георгия Гершфельда, а музей велотуризма стал носить его имя.
Так сбылось завещание: в клубе имени Травина стал размещаться музей истории велотуризма имени Гершфельда. Эти два человека стали в памяти лозовских велотуристов двуедиными. Этим был весьма доволен и наш давний друг Павел Конюхов, сумевший к тому времени сотворить музей путешественников имени Травина в далёкой дальневосточной Находке.
А мы продолжали искать материалы о Глебе Травине. Однажды один из друзей нашего клуба нижегородец Алексей Чкалов (в настоящее время он исполняет обязанности представителя Президента России по Нижегородской области) пригласил травинцев на годовое заключительное собрание клуба велотуристов Нижнего Новгорода. Происходило это в Дзержинске. Не долго думая отправились. Познакомились с главными действующими лицами клуба, приобрели ряд материалов о деятельности велотуристов г. Горького для музея и выступили с информацией о музее в в Лозовой. В перерыве к нам подсел один из местных велотуристов и представился:
- Я Погорелов Анатолий Петрович. Меня очень заинтересовало то, что вы из клуба имени Травина. Знаете, Глеб Леонтьевич и для меня не случайный человек. Короче- я его племянник.
Мы остолбенели. Ну кто бы мог подумать, что в далёком от Украины городе на Оке мы встретим родственника Травина! Да ещё активного велотуриста-спортсмена! Невероятно! Но самое невероятное и никак не вкладывающееся в рамки просто случая были следующие его слова:
- Если хотите, то прямо сегодня познакомлю вас с родной сестрой Глеба. Её зовут Александра Леонтьевна и живёт она здесь, в Дзержинске.
Это был удар молнии! Как, мы сможет вот так прямо через несколько часов увидеть единственную из оставшихся в живых сестёр Травина?! Фантастика! Ну кто же откажется от этого?
Анатолий Петрович созвонился, договорился о нашем визите и вот мы подкатывает на улицу Гагарина, к дому 13 и поднимаемся в квартиру 9. Нас встречала вся наличествующая семья Полётовой Александры Леонтьевны. Сама старенькая хозяйка весьма расстрогана, волнуется, вытирает слёзы. Её успокаивают, усаживают в кресло и начинается наша необычная беседа. Приносятся фотоальбомы и вот раскрывается семейная хроника. Александра Леонтьевна вспоминает, что Глеб с самого детства был очень целеустремлённой личностью. Если он чего хотел- добивался во что бы то ни стало. Ко всему относился очень серьёзно.
К кругосветному велопутешествию он готовился очень тщательно. Действительно, Травин первоначально собирался именно в кругосветное велопутешествие, но к тому времени, когда мечта могла вопротиться в жизнь, дороги за рубеж уже позакрывали, поэтому он и переориентировался на круговое велопутешествие по границам СССР. И решил сделать то, о чём никто и подумать не мог- пробраться и по северной границе страны Советов. Готовился он к этому несколько лет: до службы в армии, во время службы и после службы. Специально напросился, чтобы после службы его направили на Камчатку, чтобы поближе познакомиться с жизнью севера и его народов.
Александра Леонтьевна показывает несколько фотографий, уже известных велосипедному миру России. А я спрашиваю:
- Ну почему же до 1959 года о его путешествии ничего не было известно? Почему ничего не публиковалось? Почему нет фотографий, ведь известно, что Травин имел на маршруте фотоаппарат ЛЕЙКУ и снимал всю дорогу?
Женщина тяжело вздыхает и говорит, что всё не так просто, как представляется. Просит вспомнить, что было в тридцатых годах в стране? Да вроде сталинские годы, репрессии. Правильно. Так вот, в одном из журналов в примерно середине тридцатых годов появилась статья о путешествии Травина (вот это да! А у нас в музее ничего про это нет!) и в особенности о том, как он преодолел побережье Северного Ледовитого океана. Была статья, была, кто его знает, сохранилась ли в архивах? Но, это же ТЕ ГОДЫ! Через короткое время по своим каналам они узнали, что автор статьи репрессирован и расстрелян, что могут быть последствия, да ещё какие! Повод могли найти простейший, например, что Травин- американский шпион, ведь он действительно интересовался историей освоения северного побережья Сибири и Дальнего Востока. Он действительно увидел всё, что делается на северных просторах России и с этой точки зрения представлялся просто находкой для американцев. Не следует забывать и о том, что готовясь к походу, он заказал именно в Америке велосипед. Да, да, Травин проехал маршрут на американском велосипеде! Если читали книгу, то вспомните, что велосипед был необычным, с деревянными ободами! Правда, с ними пришлось расстаться ещё в пределах Дальнего Востока, они первыми не выдержали русское бездорожье. Но сам факт говорит о том, что американские велотехнологии Травин освоил значительно раньше современных байкеров! А кто видел велосипед Травина в Пскове, тот обратил внимание не некоторые НЕОБЫЧНОСТИ велосипеда: крепкая ДВОЙНАЯ СВЕРХУ рама, масляный фонарь.
Александра Леонтьевна начинает ещё больше волноваться, руки дрожат. Продолжает. Вся семья гудела по вечерам как растревоженный улей. Сёстры в один голос умоляли Глеба уничтожить всё фотодокументы и даже паспорт-регистратор. Но он был непреклонен. Готовил большой материал для издания книги. А тут стали исчезать друзья. Их забирали и всё. В семье поднялся переполох. Уже плакали и взывали к совести путешественника, ТАК КАК ОН СТАВИЛ ПОД УГРОЗУ ЖИЗНЬ ЦЕЛОЙ СЕМЬИ. Против этого Глеб Леонтьевич был бессилен. Если в себе он был уверен, то видеть слёзы близких людей для него было нестерпимо. Отдал почти все фотонегативы и они были тут же сожжены.
Мы ещё раз переспрашиваем:
- и вы лично это сжигали?-
Ответом было: - Да. А что было делать, годы были такие.
И всё же несколько фотографий и паспорт-регистратор велопутешественник спрятал. После этого всякие разговоры о велостранствиях были запрещены, семья ЛЕГЛА НА ГРУНТ. Длиной в 20 лет, вплоть до разоблачения культа личности и расстрела Берии. Так невероятная история о ледовом велопутешествии была неизгладимо испорчена, многие подробности забыты. К счастью, пронесло, за Травиным никто не пришёл, никто его не выдал.
А нам было подарено 2-3 фотографии из семейного альбома. А.П. Погорелов оказался немногословным человеком. Лишь вскользь упомянул, что работает учёным в Арзамасе-16. И всё. И до сегодняшнего дня я ему признателен и благодарен за ту уже далёкую встречу. Одно время мы переписывались с Александрой Леонтьевной, но она очень тяжело болела и однажды пришло сообщение о её смерти. Так прервалась история самых близких людей Травина.
Но история о Травине не прервалась. Мы продолжали писать куда только можно. И вот однажды получили письмо из Сочи от Николая Семёновича Ильенко. Он представился как журналист, пишущий о Травине и обрушился на писателя А. Харитановского. Мы читали и всё больше недоумевали. Судя по всему выходило, что Харитановский не сам написал повесть ЧЕЛОВЕК С ЖЕЛЕЗНЫМ ОЛЕНЕМ, а перекатал её со своими художественными выкрутасами с очерка о Травине, изданного примерно в 1935 году! Но мы- то уже не один раз побывали к этому времени в Курске в гостях у писателя, уже вышло третье издание повести, которую Александр Александрович переработал и даже внёс дополнение о нашем клубе. Мы прекрасно знали, что о плагиате речи быть не может, так как Харитановский писал книгу ВМЕСТЕ с самим Травиным. Что первое издание было осуществлено в Петропавловске-Камчатском.
И чем дальше шли по тексту письма, тем более и более понимали, что это - всего лишь журналистская зависть и житейская нетерпимость. Но было в письме и нечто конструктивное. Мы узнали, что очерк о Травине был действительно издан в одном из Сибирских издательств (простите, запамятовал, но вероятнее всего в Новосибирске). И было это примерно в 1935 году. Назывался тот сборник очерков ДОРОГА К ОКЕАНУ. Вот наконец мы и узнали точно том, что ещё до войны о Травине была помещена статья в литературно-краеведческом сборнике.
ПРОСЬБА: недавно велосипедисты праздновали круглую дату - 100- летие со дня рождения Глеба Травина. Не было переизданий повести ЧЕЛОВЕК С ЖЕЛЕЗНЫМ ОЛЕНЕМ по этому поводу. Но сейчас у нас всех появился повод и возможность напечатать в рассылке Велосипедизм очерка о Глебе Травине издания примерно 1935 года. Пока этот очерк в полном забвении. Ну кто о нём хоть что-то слышал или знает? Ау, отзовитесь! А ведь в музее истории велотуризма в Лозовой хранится копия этого очерка. Вот только добраться я туда сейчас не могу. Есть другая просьба. Всем живущим в СТОЛИЦАХ, крупных городах и особенно в Москве и Новосибирске стоит покопаться в библиотеках и выудить на поверхность этот сборник статей и очерков, найти в нём о Травине, скопировать и переслать редактору рассылки.
Это будет не только нашей памятью самому велопутешественнику, но и тому пока безызвестному автору очерка, который бесследно исчез в застенках далёких тридцатых годов прошлого века. Иначе кто же мы ? люди без родства, живущие в беспамятстве?
А между тем в поисках новых материалов и воспоминаний и Глебе Травине лозовские велотуристы забрались на Камчатку. Но об этом будет продолжение.