В1330 г. "Селога посадникъ с псковичи и съ изборяне поставшие город Изборскъ на горе на Жеравии; того же лета и стеноу каменоу с плитою оучиниша, и розы изриша под городомъ При княжении Александрове..." (ПЛ, II, с. 92). Очевидно, что перенос городского ядра Изборска на Жеравью гору, расположенную в 0,8 км юго-восточнее "Труворова городища", был связан с необходимостью увеличения площади территории, защищенной крепостными стенами. Нельзя сказать, что топографические условия не позволяли расширить городскую территорию на прежнем месте.
Новая или вторая линия укреплений вполне могла пройти от южной оконечности оврага, ограничивающего городище с запада, в восточном направлении до любой точки края котловины. По-видимому, этому помешали вал со рвом и кладбище за ними, занимавшее значительную территорию, которая была бы бесполезной для застройки. Ликвидация же кладбища, вероятно, была невозможной, а нивелировка вала и рва требовала больших трудовых усилий.
Новая крепость была возведена на возвышающемся над котловиной мысу. С севера, востока и юго-востока из-за отвесных склонов он был практически неприступен, причем с северо-востока высота его от подножия превышала 50 м (рис.4; 16). Поверхность холма была почти ровной, с небольшим понижением в северо¬восточной части (табл.2). Площадь территории, огороженной крепостными стенами, составляла 2,4 га.
Долгое время дискуссионным оставался вопрос о времени перенесения города на новое место и возведении его стен. Дело в том, что в Псковских летописях об этом событии сообщается под двумя датами: под 1303 г. (ПЛ, I, с. 14,17) и еще раз под 1330 г. (ПЛ, II, с. 23,92), вследствие чего Н. М. Карамзин, Е. Болховитинов, К. Г. Евлентьев, Н. А. Окулич-Казарин полагали, что Изборск был перенесен дважды (Карамзин Н. М., 1882, прим. 278; Болховитинов Е., 1825, с. 11; Евлентьев К. Г., 1876, с. 109; Окулич-Казарин Н.Ф., 1916, с. 15,16), а И. Д. Годовиков, П. А. Раппопорт, Т. Н. Михельсон, В. В. Косточкин, Г. П. Гроздилов и В. В. Седов считают, что город был перенесен в 1303 г., а в 1330 г. укреплен каменными стенами (Годовиков И. Д., 1880, с. 21,22; Раппопорт П. А., 1952, с. 164; 1961, с. 74; Михельсон Г. Н., 1958, с. 24,30; Косточкин В. В., 1959, с. 125,126; 1962. с. 27,28; Гроздилов Г. П., 1965, с. 66; Седов В. В., 1975а, с. 67; 1982а, с. 182; 19826, с. 153). Между тем анализ летописных известий приводит к иным выводам. Мы не имеем ни одного списка Псковских летописей, в котором бы сообщалось о переносе города и под 1303 г. и под 1330 г., что уже наводит на мысль об однократном акте переноса.
О переносе города в 1303 г. сообщается в Архивском I и Тихоновском списках, которые, по мнению А. Н. Насонова, можно рассматривать как одну Псковскую летопись в разных редакциях, причем отличия между ними сводятся, главным образом, к тому, что в Архивском I имеется ряд сокращений (Насонов А. Н., 1941, с. X, XI). В сообщении Тихановского списка о переносе города и построении крепости в 1303 г.4, так же как в Синодальном и Строевском списках, отметивших это событие под 1330 г., фигурирует князь Александр. Как известно, он бежал из Твери в Псков после восстания против татар в 1327 г. и, следовательно, никак не мог находиться в нем при переносе Изборска в 1303 г., а другого князя Александра в это время не было. Кроме того, не следует забывать, что 1303 г. был неурожайным и крайне тяжелым для населения Земли, что также не способствовало проведению каких бы то ни было строительных работ (ПЛ, I, с. 14; II, с. 22,88; НПЛ, с. 91,331).
Таким образом, несомненно, что перенос Изборска, равно как и возведение каменных стен на Жеравьей горе, были осуществлены в 1330 г., а дата, содержащаяся в протографе Архивского I и Тихановского списков, ошибочна.
Первому военному испытанию новая крепость подверглась в 1341 г., когда ее в течение 10 дней безуспешно осаждали немцы (ПЛ, I, с. 18, 19; И, с. 24, 25,95,96; НПЛ, с. 354).
В1343 г. "псковичи со изборяны подъемше всю свою область и поехаша воевати земли Немецькия". После удачного похода они вышли из-за рубежа к Изборску (ПЛ, I, с. 20; И, с. 26,97,98). В апреле 1348 г., когда служилый псковский князь Юрий Витовтович с попами Троицкого собора приехали в Изборск освещать церковь Спаса на втором этаже Никольского собора (рис. 6), под городом неожиданно появились немцы. Юрий Витовтович во главе небольшого отряда выехал против них, но погиб в первой же схватке (ПЛ, I, с. 20; II, с. 26,98,99). В 1368 г. немцы вновь "...воеваша около Изборска волость всю посковьскую..." (НПЛ, с. 369)5. Тяжелую 18-дневную осаду выдержали изборяне в 1369 г. (ПЛ, II, с.28, 104). В 1391 г. в Изборске был заключен мирный договор Новгорода с Ганзой (НПЛ, с.384,460,461). 22 августа 1406 г. большое немецкое войско вновь подходило к Изборску, но на штурм не решалось и две недели "пленяюще и жгуще волости псковкыа" (ПЛ, I, с.29; II, с.32). В том же году изборяне с каким-то Семеном во главе ходили в составе псковского войска в ответный поход на Литву (ПЛ, I, с.28; II, с.32,112). В конце марта 1463 г. охвочеи люди, псковичи ходили за Изборск в слободу воевать немецкую землю (ПЛ, I, с.65; II, с.53,153). 8 апреля того же года изборяне ходили в поход на Новый городок6, сожгли его посад и вернулись с богатым полоном (ПЛ, II, с. 153). В 1472 г. псковичи подготовили торжественную встречу и неделю ждали в Изборске невесту Ивана III Софью Палеолог, которая паче чаяния приехала в Псков из Юрьева (Тарту) водным путем (ПЛ, II, с. 189). В январе 1480 г. Изборск был местом сбора псковских и московских войск (ПЛ, II, с. 219,220) перед успешным походом в немецкую землю (ПЛ, I, с.27, II, с.59,220). 25 февраля того же года немецкое войско вновь пожгло изборские волости, а город устоял (ПЛ, I, с.77, II, с.59). И наконец, 18 августа этого года немцы осадили город и в течение двух дней впервые обстреливали его из пушек, но безуспешно (ПЛ, I, с.78; II, с.60,221). В 1501 г. при приближении врага изборяне сами сожгли посады вокруг города. Немцы в течение одного дня обстреливали крепость из пушек, а на следующий ушли (ПЛ, I, с.86; II, с.252). Еще одну, на этот раз двухдневную осаду Изборск выдержал в 1503 г. (ПЛ, I, с.87).
Изборская крепость неоднократно шурфовалась различными исследователями (табл. 2). Первые разведочные раскопки в ней по заданию Русского Военно-Исторического общества провел в 1910 г. Н.И.Репников (Репников Н.И., А-1910, №137). На основании материала, добытого из пяти шурфов (Романов К.К., А-1912, д.40), размерами 4x4 аршина каждый (около 8,1 кв. м), он "пришел к заключению, что на месте каменной крепости до ее построения, то есть до первой половины XIV в. никакого более древнего поселения не существовало", о чем и доложил обществу в сообщении "Археологическая разведка в Изборске" (Записки..., 1912, с. XVI). Чисто служебное значение имели раскопки, проведенные летом 1910 и 1911 гг. при обмерах крепости под общим руководством К.К.Романова. В1910 г. В.Н.Талепоровским были произведены исследования въездных ворот в Никольский и Талавский захабы, а также небольших участков, примыкающих к ним стен (Талепоровский В.Н., л.25,40,72). В 1911 г. раскопки проводились в четырех местах В.Н.Талепоровским и А.Я.Белобородовым внутри тайника с внешней восточной стороны крепости и у Колокольной башни, против тайника с ее внутренней стороны, а также Н.М.Печенкиным с внешней западной стороны крепости, у башен Талавская и Вышка (Записки..., 1912, с.ХП; Талепоровский В.Н., А-1911). Эти исследования завершились кратким докладом К.КРоманова в основном лишь о работе, проведенной по обмерам (Романов К.К., А-1910). Хотя докладчик отметил в числе найденных в крепости предметов: громадные петли от крепостных ворот, фитильный ружейный замок, кистень, обломок шпоры, каменные и чугунные ядра (Русский инвалид, 1910, с. 1).
Три разведочных шурфа, заложенных Г.П.Гроздиловым в 1953 г. вблизи северной стены крепости, позволили, по его мнению, установить наличие на ее территории слояХИв.(ГроздиловГ.П., 1954, с.39; 1965, с.66-68). В 1964 г. по заданию Псковских реставрационных мастерских четыре маленьких шурфа заложил с внешней стороны у западной крепостной стены В.Д.Белецкий7. В одном из них была найдена миска "гарцекого" типа, датируемая XI в. (Белецкий С. В., 1975). В 1970 г. по заданию тех же мастерских небольшой шурф с внешней стороны наружной стены Никольского захаба заложил М. А. Миролюбов8. По их же просьбе в 1976 г. В.Д. Белецкий снова заложил шурф у западной оконечности крепости. На этот раз 2x4 м в углу между башней Вышка и примыкающей к ней с севера стеной (Белецкий В. Д., А-1976, с. 24,25, табл. XXXIX).
Стационарные исследования Изборской крепости были начаты экспедицией Института археологии АН СССР и Псковского государственного объединенного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника под руководством В. В. Седова в 1977 г. Они производились в 1977-1980 гг. и после перерыва в 1985-1987 гг.
Перенос города на новое место вызвал и переориентацию посада. Археологически он еще не изучался, но подъемные сборы, осуществляемые ежегодно в течение ряда лет, позволяют нам очертить его достаточно точно (табл. 1). Основная часть посада в Х1У-ХУ вв. располагалась северо-восточнее и восточнее крепости в долине р. Смолка, а также к югу от нее. Территория северо-западнее крепости тоже была застроена усадьбами, но, судя по подъемному материалу, не так плотно. Почти такую же систему расселения в Изборске зафиксировали и писцовые книги 1585-1587 гг. (Сб. МАМЮ, 1913, с. 295- 302). Суммарная площадь посада Изборска в Х1У-ХУ вв. превысила 100 га.
На окраинах посада располагались могильники. Самым крупным кладбищем Изборска Х1У-ХУ вв. был могильник Скудельня (табл. 1). Располагался он в 0,2-0,4 км к западу и ныне в значительной степени разрушен и занят строениями и усадьбами. Сохранилось около десятка могил, обозначенных оградками из валунов круглой или овальной формы и десять каменных крестов (табл. 40,1; 41,2; 43,2; 4,2; 46,2; 47,6; 48, 1,3; 51, 1,2).
В1953 г. Г. П. Гроздилов раскопал здесь одну из жальничных могил. Она имела ограждение в виде кольца из крупных валунов, выступающих на поверхности своими верхними частями. Были найдены шесть трупоположении, три из которых с нательными крестами ХУ1-ХУ11 вв. и один-единственный обломок сосуда типа 8 (по В. И. Кильдюшевскому), пик распространения которых в Пскове (табл. 57) приходится на ХУ1-ХУ11 вв. (Кильдюшевский В. И. А-1964, рис. 1). Исследователь полагает, что древняя могила Х1-ХП вв. была разрушена при совершении открытых раскопками поздних захоронений (Гроздилов Г. П., 1965, с. 74).
На юго-восточиой окраине этого могильника, около часовни Флора и Лавра, имеется несколько больших каменных плит, служивших основанием для постановки намогильных крестов. Один из крестов занесен в часовню и имеет надпись: "ЛЕ[ТА] 7000 МИРО[М] ПОСТАВЛЕН КРВДТ НА РАБЕ Б[0]ЖИИ НА СТЕПАНЕ" (табл. 40,1). Следовательно, этот крест стоял на могиле Степана и был поставлен миром-общиной в 1492 г. (Седов В. В., 1976а, с. 102-105). В конце XVI в. он упоминается в писцовых книгах (Сб. МАМЮ, 1913, с. 298,301).
Остатки еще одного жальничного могильника находятся на восточном берегу Городищенского озера, на Ворониной горе при дороге из Изборска в Васцы. К настоящему времени сохранилось всего шесть могил с кольцевой оградой из валунов диаметром 4-6 м. Пространства внутри оградок заполнены обломками плитняковых камней. Кроме того, здесь лежат несколько надгробных плит, среди которых есть плиты с ячейками для посгавки каменных крестов (Седов В. В., 19886, с. 100).
Наиболее известным позднесредневековым кладбищем Изборска является могильник, расположенный непосредственно за крепостным валом древнего городища (табл. 1). В настоящее время от него сохранились четырнадцать каменных крестов XIУ-ХУ1 вв., но в конце прошлого века их было еще 18 (Лазарев Д., 1887, с. 11). Свою особую популярность он обрел благодаря стоящему на нем большому каменному кресту, связанному в местных преданиях с легендарным первым изборским князем Трувором. Впервые какие-то исследования этой могилы, приведшие к тому, что плита с отверстием для укрепления креста, с изображением так называемого "вавилона", раскололась надвое, были произведены незадолго до 1867 г. (Изборск..., 1867, с. 178). 10 июля 1878 г. раскопки "Труворовой" могилы были произведены графом А. С. Уваровым для совершавших ознакомительную поездку по северо-западу России молодых великих князей Сергея и Павла Александровичей и Константина и Дмитрия Константиновичей, Никаких находок при этом, помимо большого количества костей, найдено не было (Марков В. С, 1906, с. 574; Панов П. И., 1914а, с. 297; О принятии мер..., А-1908, с. 58). В 1912 г., по поручению Археологической комиссии, ее вновь раскапывал И. А. Шляпкин, заключивший, что погребение было христианским (Окулич-Казарин Н. Ф., 1914, с. 234). По мнению В. В. Седова, "Труворов" крест относится к XIV или XV в. (Седов В.В., 1976, с. 106; 1982а, с. 182).
Еще один средневековый могильник находился в Изборске на месте ц. Рождество богородицы (табл. 1). Об этом свидетельствуют вмурованные в нее кресты, один из которых имеет надпись: ВЗН[Е]СОНЬ БЫ[СТ]Ь КР[ЕСТ]Ь Н[А] РА[БЕ] Б[0]Ж[Ь]И В[0]Р[0]НЬИКО (Седов В. В., 1975а, с. 106) и кресты вокруг церкви (табл. 40,2; 44,2; 47,3; 50,9; 51,4; 52,1,2; 53,1).
Вопросы стратиграфии и хронологии Изборской крепости почти не обсуждались в археологической литературе, так как исследования в ней до последнего времени носили разведочный характер и давали противоречивые результаты. Такую возможность предоставили стационарные исследования крепости. За семь полевых сезонов вскрыта площадь в 1115 м2 в северо-западной части крепости у башни Луковка (табл.2; рис. 7). Уже после разведочной траншеи 1977 г. стало ясно, что памятник многослойный, поэтому в дальнейшем раскопки его производились по слоям, получившим буквенные обозначения от А до Г и пластам по 0,2 м (табл. 3). Буквой А обозначен дерновый слой, Б - слой позднего строительного мусора и осыпь стены. Естественно, что слой Б постепенно утоньшается по мере отдаления от стен и в 10-12 м от них исчезает совсем, отсутствует он и на центральной площадке крепости. Времени функционирования крепости соответствуют слои В и Г.
Слой Г3 - это слой погребенной почвы из желтой глины с примесью серой земли, плавно переходящий в желтую материковую глину, ниже которой находится материковая скала10. Мощность этого слоя определить достаточно сложно, однако обычно он, кажется, не превышает 0,2-1 м. Слой Г3 чаще всего перемещен с вышележащим слоем Г2, который, по-видимому, просто втоптан в него. Слой Г, это тонкая 0,01-0,05 м прослойка пожарища из мелких угольков и обугленного зерна.
Стратиграфически они надежно подразделяются лишь в непосредственной близости (5-6 м) от стен и башни, где фиксируются и слой Г! - слой присыпки пожарища материковой глиной (Седов В. В., А-1978, рис. 39,40; А-1979, рис. 46). Поскольку находки, особенно датируемые, происходят из горизонтов, где слой Г3-Г перемешаны, охарактеризуем их вместе. Это: Обломок двухпроволочного витого браслета с петлей на конце, датируемого по новгородской хронологии началом ХП-40-ми годами XIII в. (Седова М. В., 19в1. с. 97);
Втульчатый пирамидальный квадратного сечения арбалетный наконечник стрелы с укороченными гранями (табл. 77,11). А. Н. Кирпичников полагает, что такие наконечники появляются не позднее XIV в. и характерны для XV в. (Кирпичников А. Н„ 1976, рис. 30, VI). Однако три таких наконечника из Киевщины типа 3 по А. Ф. Медведеву датируются XIII-XV вв. (Медведев А. Ф., 1966, с. 94), а наконечник с Изборского городища- ХН-Х1II вв. (Артемьев А. Р., 1978, с. 70). Таким образом, хронологические рамки его достаточно широки - XII-XV вв. Еще один арбалетный болт с обтекаемо-ромбическим пером ромбовидным в сечении (близок к типу 8,2 по А. Ф. Медведеву) также датируется XII-XV вв. (Кирпичников А. Н., 1971, с. 101 -102, рис. 36, III). Встречены также два конских шипа (рис. 60,9) (X-XVI вв.) (Колчин Б. А., 1959, с. 247-248; Розенфельдт Р. Л., 1960, с. 276-278, рис. 1,4,5; Кирпичников А. Н., 1973, с. 80-83).
Очевидно, что вещевой материал не дает даже более или менее узких дат прослоек Г3-Г,, однако мы имеем верхнюю дату -1330 г., так как слой строительства крепости (В|0) залегает выше. Прослойку пожарища (Г2) можно предположительно датировать 1269 г., когда Изборск, по данным Рифмованной хроники, был взят и сожжен (8Ь, 1853, р. 653-654) или 1298 г., когда немцы напали на Псков (ПЛ, I, с. 11,14,22,86) и, по крайней мере, посад Изборска, по-видимому, был снова разорен. При этом предпочтение следует отдать более поздней дате, потому, что за 30-летний период между ними сгоревшие постройки наверняка были бы восстановлены, и мы имели бы два слоя пожарища или один, но более мощный, между тем собственно культурный слой выше прослойки Г, отсутствует вплоть до слоя В10.
Слой В10 - отложения строительного мусора из камней различной величины, щебня и серой земли. Зафиксирован в непосредственной близи от стены и башни и примыкает к ним (Седов В. В., А-1978, рис. 39,40; А-1979, рис. 46; А-1980, рис. 35). В стене этому слою соответствует сухая кладка из известняковых плит без следов подтески (рис. 8), положенная на плотную материковую глину, под которой, на глубине 0,1-0,2 м, лежит скала. Находок, достоверно происходящих из слоя В|0, нет, за исключением фрагментов керамических сосудов типов 2 и 4 (по В. И. Кильдюшевскому), пик распространения которых в Пскове приходится, соответственно, на вторую половину XIII в. - один и на вторую половину ХШ-Х1У вв. -другой (Кильдюшевский В. И., А-1984, рис. 1). Ввиду этого вещи, происхождение которых, вероятно, из слоя В10, характеризуются нами ниже вместе с находками из слоя В9.
В9 - слой угля вперемешку с серой землей и щебнем. Это слой пожара, произошедшего в крепости в одно из первых десятилетий ее функционирования. В Псковских летописях нет сообщений о случайном пожаре в крепости в этот период, а они достаточно пунктуально освещают события, связанные с Изборском, поэтому, видимо, следует связывать его с одной из осад города, которых в том столетии было три: в 1341 г., (ПЛ, I, с. 19), -1349 г. (ПЛ, I, с. 20; ПЛ, И, с. 26,98,99) и в 1369 г. (ПЛ. И, с. 28,104), и вероятнее всего-с последней, наиболее тяжелой, сведения о которой есть даже в общерусских летописях (Михельсон Т. Н., 1958, с. 42).
В слое В9 зафиксирован единый горизонт из 12 построек, одновременно погибших в огне".
Находки слоев В10-В9: четыре ключа типа В-1, два типа В-П и один замок (табл. 33,15) типа В-П (по Б. А. Колчину), датируемых в Новгороде соответственно концом ХИ-второй третью XV в. (Колчин Б. А., 1982, с. 160, рис. 3); два наконечника арбалетных стрел (табл. 77,13,23,25) типов 4,15 и 19 (по А. Ф. Медведеву), имеющих даты -ХШ-ХГУ вв., один и Х11-Х1У вв. - два других (Медведев А. Ф., 1966, с.94-96); наконечник охотничьего копья - плоский удлиненно-треугольный в плане, с согнутым на конце черешком (табл. 78,4), хронологические рамки его Х1-начало XV вв. (Артемьев А. Р., 1982, с. 89, тип. 4); наконечник рогатины (табл. 78,3) с широким длинным пером, ясно выраженными плечиками и массивной втулкой (сходен с типом 1У-А по А. Н. Кирпичникову), такие копья появляются в XII в. и употребляются до конца средневековья (Кирпичников А. Н„ 1956, с. 12-15); пластины от панцирного доспехаХ1У-начала XVI вв. (Медведев А. Ф., 1959, с. 119-134; Кирпичников А. Н., 1976, с. 37, рис. 11,2); калачевидное кресало (рис. 43,16), датируемое в Новгороде Х-ХИ вв. (Колчин Б. А., 1982, рис. 84); бронзовые орнаментированные детали ножен доя ножа с остатками кожи (табл. 37,9), их находки обычны для древнекарельских могильников ХП-ХШ вв., и в XIV в. они обычно не заходят (Кочкуркина С. И., 1982, с. 122); две подковообразные, бронзовые фибулы с гвоздевидными концами, одна из которых имеет насечку, подражающую витью (табл. 36,3,4), такие фибулы встречены в Новгороде в слоях конца Х-конца XIV вв. (Седова М. В., 1981, с. 86, 88), на территории древних эстов они датируются ХШ-Х1У вв. (ЗеНгапс!}., 1974,1аЬу, XXXV: 2); обломки бронзовых браслетов - трехпроволочного витого с петлями на концах, датируемого по Новгородской хронологии первой четвертью Х1-80-90-ми годами XIV вв. и двух пластинчатых орнаментированных тупоконечных (табл. 36,6; 37,8,12), конца Х-Х1У вв. (Седова М. В., 1981, с. 94, 96, 103, 110), побывавших, судя по заклепкам на них, во вторичном употреблении, шиферное пряслице второй половины XIII в. (Розенфельдт Р. Л., 1964, с. 220- 223); три подковки типа 2 (по Б. А. Колчину), использовавшихся в Х1У-ХУ вв. (Колчин Б. А., 1959, с. 108-110); два ледоходных шипаХ-ХУ1вв.
Слой В8-строительный мусор из извести, щебня и камней различной величины. Зафиксирован в непосредственной близости от стены и башни и примыкает к ним, имеет толщину, в среднем до 0,2 м. Вокруг башни этот слой имеет в плане полукруглые очертания и исчезает лишь в 10 м от нее, у башни его мощность достигает 0,5 м (Седов В. В., А-1978, рис. 39- 40; А-1978, рис. 46; А-1980, рис. 35). Большая мощность слоя здесь объясняется тем, что камень, привезенный для ее ремонта (надстройки), обтесывался на месте, о чем свидетельствует большое количество щебня и мелкий камень со следами сколов. Судя по стратиграфии, слой В8 можно отнести к последней четверти х1У-началу XV вв.
В7 - слой серой земли с включениями щебня, фиксируется везде и имеет толщину до 0,3 м. Поскольку слой В8 разделяет слой В9 и В7 лишь в непосредственной близости от стен и башен, вещевые находки, во избежание ошибок, характеризуются нами вместе. Это четыре ключа (табл. 32,14; 33,13) типа Д и по одному - типов Е и Ж (по Б. А. Колчину), датируемые соответственно Х1У-40-ми годами XV в. 40-ми годами XIV- XV вв. и концом Х1У-ХУ1 вв. (Колчин Б. А., 1982, с. 161, рис. 3), а также три ключа-отмычки (табл. 33,3-5) Х-ХГУ ее. (Колчин Б. А., 1959, с. 86); восемь наконечников стрел: килевидный сплющенный с обломанным пером (табл. 77,10), тип 81 (по А. Ф. Медведеву) Х-ХГУ вв. (Медведев А. Ф., 1966, с. 80); шиловидный ромбического сечения с упором, (табл. 70,26), тип 94 (по А. Ф. Медведеву), до сих пор в слоях позднее первой половины XIII в. этот тип не встречался (Медведев А.Ф., 1966, с. 84); срезень в виде расширяющейся к острию лопаточки без упора для древка (табл. 77,5) - это самый поздний экземпляр, известный на нашей территории тип 58 (по А. Ф. Медведеву), в Новгороде они не выходят за пределы XI в. (Медведев А. Ф., 1966, с. 71), срезень из Тиверского городка относится его исследовательницей к X -началу XII вв. (Кочкуркина С. И., 1981, с. 60, табл. 5,7), в Польше же они доживают до первой половины XV в. (СНозек М., Ка)2ег Ь., КасЫзк! А., 1978, № 206); костяной остролистный с упором для древка (табл. 77,28), подражание железным наконечникам типа 61 (по А.Ф.Медведеву), датируется Х-ХГУ вв. (Медведев А.Ф. 1966, с.73,88); два лавролистных ромбического сечения арбалетных наконечника типа 8 (по А.Ф. Медведеву), бытовавших в ХИ-ХУ вв. (Медведев А. Ф., 1966, с 94, 95); еще два арбалетных наконечника типов 4 и 15 (по А. Ф. Медведеву) имеют даты: ХШ-Х1V вв. один (табл. 77,11) и ХП-Х1У вв. - другой (табл. 77,12); трехпроволочный витой браслет с петлями на концах (табл. 36,7), датируемый первой четвертью XI - 80-90-ми годами XIV вв.; овальное кресало (табл. 79,22), бытовавшее в Новгороде со второго десятилетия XIII в. до 20-х годов XV в. (Колчин Б. А., 1982, рис. 4). Кроме того, встречены: три подковки для сапог типа 2 (по Б. А. Колчину) - Х1У-ХУ1 вв. и конский шип Х-ХУ1 вв. К самому слою В: относятся: серебряная четвереца псковская 1 425-1510 гг.; три замка типа Ей два ключа типов 8-11 и Ж (по В. А, Колчину), датируемые 40-ми годами XIV- XVI вв. - первые (Колчин Б. А., 1959, с. 84, рис. 70) - концом XII - началом XV вв., второй - концом Х1У-ХУ вв., третий (Колчин Б. А., 1982, с. 160, 161, рис. 3), а также ключ-отмычка (табл. 33,10) - XIV в. (Колчин Б. А., 1959, с. 86); бронзовая подковообразная спиралеконечная фибула с тордированной дугой (табл. 36,1), единственный однотипный экземпляр происходит из Новгорода, где датируется X - серединой XIII вв. (Седов М. В., 1981, с. 86); килевидный сплющенный наконечник стрелы (табл. 77,10) типа 81 (по А. Ф. Медведеву) - Х-Х1У вв. (Медведев А, Ф., 1966, с. 80); арбалетный болт с обтекаемо-ромбическим пером, ромбовидный в сечении, близок к типу 8,2 (по А. Ф. Медведеву)-ХП-ХУ вв. (Кирпичников А. Н., 1971, с. 101, 102, рис. 30, III), булавка-спица для ручных прялок, основная масса их датируется в Новгороде XIV в. (Колчин Б. А., 1959, с. 105-106), но они встречаются и среди древностей ХУ1-ХУП вв. (Никитин А.В., 1971, с. 41, табл. 5,5); калачевидное кресало (табл. 79,12), датировка огнив этого типа обычно определяется по Новгороду - Х-ХИ вв. (Колчин Б. А., 1982, рис. 4), но учитывая находки в Старице XIV- XV вв. (Воронин Н.Н., 1951, рис. 20,2), в Мангазее - XVII в. (Белов М. И.. Овсянников О В., Старков В. Ф., 1981, с 83, рис. 69,7), при раскопках Иргенского острога второй половины XVII в. (Артемьев А.Р., 19966, с.221, рис.2,6), в слоях Нерчинска - второй половины XVIII в. (Артемьев А. Р., 1995, с.111, рис. 3, 3), а также экземпляры; хранящиеся среди этнографических материалов начала XX в. в Псковском музее-заповеднике, за
его пределами, она неприемлема; обломок костяного цельного двустороннего гребня ХLХVвв. (ДавиданО. И., 1962, с. 102,103), а также три подковки Х1У-ХУ1 вв. типа 2 (по Б. А. Колчину). Датировка слоя ХУ-началом XVI вв. (табл. 4) не вызывает сомнений (Артемьев А. Р., 1985а, с. 135,136).
Слой В6 - остатки пожарища толщиной около 0,1 м из обугленного зерна и древесины. В нем зафиксирован второй горизонт построек, одновременно погибших в огне, правда, в более худшем состоянии. Оконтурить удалось лишь пять из них, хотя было их несомненно больше, так как слой обугленного зерна, мелких углей, фрагментов планок и бревен зафиксирован практически везде (Седов В. В., А-1978, рис. 27,28; А-1979, рис. 46). В целом их конструкция ничем не отличается от построек первого горизонта. Исходя из стратиграфических наблюдений (Седов В. В., А-1976, рис. 39, 40; А-1979, рис. 46; А-1980, рис. 35; А-1977, рис. 23), слой В6 можно отождествить с известным по летописи пожаром 1513г. Когда "погоре Изборескъ весь во обедню, апреля в 23 день" (ПЛ, I, с. 97; ПЛ, И, с. 259). Находки из слоя В6, ввиду его сравнительно небольшой толщины 0,05 м на основной части открытой площади достоверно не выделены и разбираются нами как относящиеся к слоям В7-В6. Это листовидный наконечник стрелы Х-Х1V вв. (табл. 77, б) типа 61 (по А. Ф. Медведеву), ключ типа В-П (по Б. А. Колчину), датируемый концом И-началом XV вв., два ключа-отмычки Х-Х1У вв., пять подковок для сапог типа 2 и одна типа 1 (по Б. А. Колчину), имеющих в Новгороде даты: XIУ-Х VI вв. - первые и XV в. - вторые (Колчин Б. А„ 1959, с. 108,110). Из самого слоя Ве происходят: щитковосрединный перстень из оловянисто-свинцового сплава (табл. 38,7), в обвалованном щитке - изображение человека, в Новгороде подобные перстни встречены в слоях XII-середины XV вв. (СедоваМ.В., 1981,с. 135,136), в Пскове - XIV-XV вв. (Сергина Т. В., 1983, с. 101), а наибольшее их распространение приходится на ХУ-ХУИ вв. (Порфиридов Н. Г., 1951, с. 153,154); ключ (табл. 33,2) и замок типа В, а также ключ типа Г (табл. 33,8) (по Б. А. Колчину) середины ХП-начала XV вв. - первые и 30-40-х XIII - 30-40-х годов XV вв. - другой (Колчин Б. А., 1982, с. 160, рис. 3), ключ-отмычка (табл. 33,9)-Х1У в. (Колчин Б. А., 1959, с. 86); сничный замок (табл. 33,1) второй половины XV- XVII вв. (Никитин А. В., 1971, с. 43).
В5 - слой земли серого цвета со щебнем, толщиной местами до 0,1 м, по-видимому, это присыпка пожарища (Седов В. В., А-1978, рис. 39; А-1979, рис. 46; А-1980, рис. 35;А-1977,рис.23).
Слой В4 - строительный мусор из извести и камней различной величины. Возле стены он достигает толщины 0,2 м, а около башни, где он состоит исключительно из извести, не превышает 0,1 м. В некоторых местах он лежит прямо на слое В6 (Седов В. В., А-1978, рис. 36; А-1980, рис. 35), что позволяет датировать его тем же временем или чуть позднее. Находок слой не содержал.
Слой В, - серой земли с включениями щебня. В нем открыты основания трех простроек третьего горизонта. Находки из него рассматриваются нами вместе с предметами из слоев В2 и В,, так как последние чаще всего перемещены с ним.
Слой В2 - остатки пожарища из мелких углей толщиной местами до 0,05 м. Зафиксированы в профиле на ровных участках вскрытой площади, сплошного слоя нигде не сохранилось (Седов В. В., А-1979, рис. 46; А-1980, рис. 35). Именно в этом пожарище погибли постройки, основания которых были зафиксированы в слое В,. На основании находок в нем медных монет Алексея Михайловича, слой должен быть отнесен ко времени их чеканки-1654-1663 гг. Помимо них в слое встречены: один артиг Дерптского епископства 1514-1518 гг.12, три полушки Великого князя Ивана IV, две московских и одна псковская деньга Ивана IV 1535-1547 гг., один шиллинг, отчеканенный в Даленском замке под Ригой в 1572 г., три копейки Василия Шуйского 1606-1610 гг., серебряный полторак Сигизмунда III Вазы 1623 г. и копейка Михаила Федоровича 1613-1645.
В, - слой серой земли с включениями щебня, толщина его не превышала 0,1 м.
Находки слоев В^В, многочисленны: ключ (табл. 33,16) типа Д (по Б. А. Колчину) Х1У-первой половины XV вв. (Колчин Б. А., 1982, с. 161, рис. 3); два сничных замка (табл. 32,5) Х1У-ХУИ вв. (Никитин А. В., 1971, с. 43) и четыре ключа (табл. 32,10,11,13,15) от небольших висячих замков с откидывающейся полукруглой дужкой. А. В. Никитин полагал, что последние появляются в XVI в. (Никитин А. В., 1971. с. 43, табл. 8, 7-12), хотя приводимые им экземпляры из Тушинского лагеря (1608-1610 гт.) с треугольными и круглыми корпусами из Белгородской крепости (построена в 1593 г.), по-видимому, относятся все-таки к XVII в., так же датируются очень сходные замки с о. Фаддея (Станкевич Я. В., 1951, с. 170, табл. VIII, 18; IX, 13) и из Витебска (Левко О. Н., 1984, с. 47, рис. 29), с большей вероятностью можно отнести к XVI в. изборский (табл. 32,1) и витебский экземпляры, которые все еще трубчатые и типологически им явно предшествуют; два наконечника арбалетных стрел (табл. 77,13) типа 4 (по А. Ф. Медведеву) ХШ-Х1У вв. и типа 8,2 (табл. 77,19) ХИ-ХУ вв., топор утяжеленный типа II (по Б. А. Колчину) конца Х1У-ХУ вв. (Колчин Б. А., 1982, с. 164, рис. 4), аналогичные топоры встречены в слоях XVI1 в. Ладоги, Тушина и Белгорода (Никитин А. В., 1971, с. 38, табл. 2,3) и при раскопках Албазинского острога 1665-1689 гг. (Артемьев А.Р., 1996а, с. 192, рис.7,2); обломок двустороннего цельного гребня Х1-ХУ вв.; бронзовая орнаментированная копоушка (табл. 38,15), обычно они датируются ХП-Х1У вв. и даже в XV столетие заходят крайне редко (Кочкуркинка С. И., 1982, с. 115,117); встречены также пять подковок для сапог типа 2 (по Б. А. Колчину) Х^-ХУ1 вв. (табл. 79,14,20). Этот слой относится к последнему периоду функционирования крепости - второй половине XVII в., когда в нем, согласно писцовым книгам, стоял гарнизон из 100 стрельцов (Сб. МАМЮ, 1914, с. 411; Раппопорт П. А., 1952, с. 200,201). В первой половине XVIII в. вокруг Никольского собора возникает обширное кладбище. Несколько погребений, попавших в траншею В (1979 г.), содержали монеты этого времени (Седов В.В., А-1979, с. 103). Судя по всему, с этого времени на территории крепости, кроме церковного притча, никто не жил.
Исследованный в ходе раскопок северный участок крепости был одним из наиболее густонаселенных на протяжении всего средневековья. К сожалению, дерево в культурном слое памятника так же, как и на городище, сохранилось лишь в обугленном состоянии. Поэтому остатки построек фиксируются, в основном, лишь по развалам печей-каменок, подкладкам под срубы, иногда фрагментам фундаментов и изредка нижним бревнам срубов и разрозненным плахам пола.
Наиболее ранний, первый строительный горизонт отложился в результате пожара, произошедшего в крепости не позднее последней четверти XIV в., а вероятнее всего, в 1369 г. (Артемьев А. Р., 1985а, с. 134).
Постройка 1 (табл. 5). Сохранились остатки печи-каменки и двух-трех обугленных плах пола. Размеры 4,5x3 м. Сооружена на слое В10, печь врезана в слой Г (Седов В.В., А-1977, с. 50, 51, рис. 22; А-1979, с. 34, 35, рис. 107, 108).
Постройка 2. Зафиксирован фундамент, сложенный насухо, в одном, местами в двух-трех ярусах, из известняковых камней, остатки печи-каменки у восточной стены, а также остатки бревен нижнего венца у юго-западного и северо-восточного углов. Сооружена на слое Г, размеры - 4,5x3 м (Седов В. В., А-1978, с. 123, рис. 37).
Постройка 3. Открыты остатки восточной стороны фундамента из известняковых плит, часть бревна северной стенки, плаха пола у северо-западного угла и печь-каменка в северо-восточном углу. Сооружена на слое Г и материковой скале, размеры - 5x3 м (Седов В. В., а-1978, с. 123, рис. 37).
Постройка 4. Обнаружены остатки северной и южной сторон фундамента из известняковых плит, бревно южной стенки у юго-восточного угла и печь из крупных камней в северо-восточном углу. Сооружена на слое Г и материковой скале, размеры - 4,5x3,8 м (Седов В. В., А-1978, с. 123, рис. 37).
Постройка 5. Прослежены плаха пола и камни, очерчивающие общие контуры фундамента. Сооружена на слое Г, размеры 3,5x3 м (Седов В. В., А-1978, с. 123, рис.37).
Постройка 6. Открыта лишь печь из крупных гранитных камней. Сооружена на слое Г (Седов В. В., А-1978, с. 123. рис. 37).
Постройка 7. Зафиксированы бревна нижнего венца сруба западной и южной стенок и остатки фундамента под ними: гранитные валуны, служившие подкладками под северо-западный и северо-восточный углы сруба; остатки приблизительно 10 плах пола и рухнувшие остатки кровли. Сооружена на слое Г, размеры - 3,5x3,5 м (Седов В. В., А-1979, с. 34, рис. 107).
Постройка 8. Сохранились остатки печи из гранитных камней и несколько плах пола возле нее. Сооружена на слое Г (Седов В. В., А-1979, с. 34, рис. 107).
Постройка 9. Прослежен лишь северо-западный угол сруба. Сооружена на материковой скале и слое Г (Седов В. В., А-1979, с. 35, рис. 108).
Постройка 10. Обнаружены остатки юго-западного угла сруба с развалом печи-каменки. Сооружена на материковой глине. Приблизительные размеры - 4x4 м (Седов В.В.А-1985,с.7,рис.20).
Постройка 11. Зафиксированы контуры струба по подкладкам из камней под западную и восточную его стороны и фрагменты северной стены, а также плаха пола в центре и остатки печи-каменки в юго-восточном углу. Поставлена на материковой глине. Размеры ее - 4x5 м (Седов В. В., А-1985, с. 7, рис. 20).
Постройка 12. От нее сохранились лишь остатки фундамента восточной стены и остатки бревна - западной. Возведена на материковой глине. Приблизительные размеры ее-5х5 м (Седов В. В., А-1985, с. 7, рис. 20; Седов В. В., Артемьев А. Р., А-1986).
Очевидно, что зафиксированные постройки практически ничем не отличались от открытых на городище. Все они однокамерные. Следов усадеб не прослеживается.
Второй горизонт построек зафиксирован в слое летописного пожарища 1513г. (табл. 5).
Постройка 1. Сохранились подкладка под северо-западный и юго-восточный углы сруба. Сооружена на постройке 2 слоя В9. Размеры-3х4 м (Седов В. В., А-1978, с. 124, рис. 38).
Постройка 2. Открыты камни подкладки под северо-восточный и северо-западный углы сруба, а также часть восточного фундамента. Сооружена на слое В7 и частично перекрывает постройку 4 слоя В9. Размеры - 4x4 м (Седов В. В., А-1978, с. 124, рис. 38).
Постройка 3. Обнаружены печь-каменка в юго-западном углу и частично сохранившийся фундамент южной и восточной стенок сруба. Сооружена на слое В9, о чем свидетельствует материковая глина (Выброс из ямы пода печи), которая накрыла остатки сгоревшей постройки 1 слоя В9, размеры-3х5 м (Седов В. В., А-1977, с. 49, рис. 22, 23; А-1979, с. 35, рис. 108).
Постройка 4. По подкладкам под сруб из известняковых плит и остаткам обгорелых бревен удалось оконтурить ее восточную и частично северную и южную стороны. Сооружение на слое В9 и частично перекрывает постройку 1-П. Размеры-4x4 м (Седов В. В., А-1985, с. 8, рис. 26).
Постройка 5. Сохранились лишь подкладки под западную сторону сруба и кусок нижнего бревна северной стены. Сооружена на слое 89 и частично перекрывает постройку 1-П. Приблизительные размеры постройки- 4x4 м (Седов В. В., А-1985, с. 8, рис. 25).
Больше построек, которые можно было бы оконтурить, нет, хотя их наличие не вызывает сомнений, так как слой пожарища из обугленного зерна, мелких углей и фрагментов плах и бревен фиксируется практически везде (Седов В. В., А-1978, с. 113, рис. 27,28; А-1979, с. 35, рис. 108; А-1985, с. 7, рис. 25: Седов В. В., Артемьев А. Р., А-1986).
Третий строительный горизонт погиб в пожаре начала второй половины XVII в., датированному по многочисленным находкам медных копеек Алексея Михайловича 1654-1663 гг.
Постройка 1. Сохранился фундамент из крупных известняковых плит и валунов по углам, положенный на глиняную подушку толщиной до 0,1 м, и пол тоже из крупных плит, положенных прямо на землю в один ярус. В северо-западном углу постройки открыто основание печи из глины и камней, прорезавшее культурный слой до материка. Размеры - 7x7 м. Сооружена на слое В3 и в южной части на В4 (Седов В. В., А-1978, с. 122, рис. 36).
Постройка 2. Она имела размеры около 6x6 м. В центре ее сохранился сплошной участок пола из известняковых плит площадью 4 кв. м, а в северо-восточном углу -остатки основания печи из мелких обожженных булыжников. Сооружена на слое В6 и частично накрыла постройки 2-4 и 2-5 (Седов В. В., А-1985, с. 10, рис. 28,29,32).
Постройка 3. Ее остатки были представлены разрозненными плитами пола и остатками печи в юго-западном углу с мощным полом из красной глины и гранитных камней, заглубленных на 1,4 м. Сооружена на слое В6. Размеры- 6x6 м (Седов В. В., А-1985, с. 10, рис. 37). Особо следует остановиться на остатках необычного сооружения (Седов В. В., А-1980, с. 56-58, рис. 99-101). которое было идентифицировано нами с известным по летописям древнерусским порубом (Артемьев А. Р., 1987а).
При зачистке материка в 12м южнее древнейшей в крепости башни Луковка, возведеннойв 1330 г. (Артемьев А. Р., 1985а, с. 132-134,137), была выявлена яма (рис. 9), представлявшая в плане довольно правильную окружность диаметром 3,2-3,6 м (табл. 6). Яма оказалась многослойной, ввиду чего серединная ее часть (бровка) раскапывалась по слоям (1-1У) и прослойкам (1-3).
Слой 1 состоял из трех прослоек, верхняя, наиболее мощная (до 0,5 м), была представлена желто-серой глиной со щебнем (1 /1). Средняя - состояла из извести (1 / 2). В профиле она видна лишь в его левой части, но в других местах присутствовала неизменно. Под известью находилась прослойка пожарища (1/3), которая также видна лишь в левой части профиля, но на остальной площади ямы прослеживалась практически везде. Незначительное количество керамики было выбрано из верхней прослойки (табл. 6), кроме того, в ней встречены: обломок двухстороннего цельного гребня (табл. 7,8) Х1-ХУ вв. (Давидан О. И., 1962, с. 102,103), ключ (табл. 7,1) типа В-П (по В. А. Колчину конца XII- начала XV вв. (Колчин Б. А., 1982, с. 160, рис. 3) и серебряный грош Сигизмунда II Августа 60-х годов XVI в. В других прослойках, за исключением обугленного зерна в слое пожарища, ничего не встречено.
Слой II тоже состоял из трех прослоек. Верхняя (11/1) толщиной до 0,6 м, состояла из обожженной и необожженной глины красного цвета. В прослойке была встречена печная обмазка, камни, в основном обкатанные гранитные, размерами в среднем 0,2x0,2x0,2 м и большое количество керамики, в том числе ошлакованной. В левой части профиля видна вторая прослойка (Н/2). Она состояла из мелких угольков и обугленного зерна. Прямо под ней на стенке ямы лежала прослойка строительного мусора (И/3), которая прослеживалась на половине площади ямы.
Слой III - темно-серая земля с включениями угля, большим количеством керамики и костей. Он однороден и имел толщину от 0,2 до 0,5 м. В слое встречены находки: шиферное пряслице (табл. 7,5) XIII в. (Розенфельдт Р. Л., 1964, с. 223), наконечник арбалетной стрелы (табл. 7,9) типа 15 (по А. Ф. Медведеву) - ХШ-Х1V вв. (Медведев А. Ф., 1966, с. 95), конский шип Х-ХУ1 вв. (Колчин Б. А., 1959, с. 247,248; Розенфельдт Р. Л., 1960, с. 276-278, рис. 1, 4, 5; Кирпичников А. Н., 1973, с. 80-83), обломок шахматной фигурки (табл. 7,7)-второй половины XIII-XV вв. (Линдер И. М., 1975, с. 115,116), ключ (табл. 7,2) типа Д (по Б. А. Колчину) - XIV-40-x годов XV вв. (Колчин Б. А., 1982, с. 160, рис. 3), два ножа, один из которых имел деревянную рукоять, оббитую бронзой, подковка и четыре неопределимых железных предмета.
Слой IV состоял из трех прослоек: верхней - из мелкого щебня (IV/!), средний, представляющий собой остатки пожарища (I^2), нижней - из очень влажной желто-коричневой глины и серой земли, насыщенной костями, перепревшей соломой и экскрементами (^/3). В двух нижних прослойках встречена масса находок, это: каменное и шиферное (табл. 7,6) пряслица, датируемые второй половиной XIII в., конский шип X-XVI вв., два обломка костяных накладок от седла (табл. 7,10), костяная свистулька (табл. 7,3), игла для плетения сетей (табл. 7,4), бронзовый полукруглый в сечении стержень (табл. 7,11), точильный брусок и несколько неопределимых предметов из кости, бронзы и железа. Керамика, аналогичная найденной в прослойках 1У/2 и 1У/3, широко представлена в материалах из Псковского кремля, где датируется. в основном, Х1У-началом XVI вв. (Белецкий С. В., 1978, рис. 3, 1, II; 1981, с. 59, рис.5,1; 1983, рис. 12-15).
После окончательной расчистки ямы выяснилось, что она вырублена в материковой известняковой скале на глубине до 1,5 м, сужаясь книзу до 2,1 м, и не имеет спуска ни с одной стороны.
Времени функционирования существовавшего на ее месте сооружения соответствует прослойка ГУ/3. Прослойка 1У/2 отложилась в результате пожара, уничтожившего какие-то наземные деревянные конструкции. Прослойка IV/1, по-видимому, является присыпкой слоя пожара, после которого деревянные конструкции больше не восстанавливались. В дальнейшем яма использовалась как мусорная и в последней четверти XVI в. была окончательно снивелирована.
Впервые в источниках поруб упоминается в Пскове: "...всади Ярослав Судислава в порубь, брата своего, Плекковъ" (ПВЛ, с. 102). Судислав провел в заточении 24 года (ПВЛ, с. 109). Это единственный известный случай столь долгого проживания в порубе. Обычно, если пленники не освобождались (ПВЛ, с. 114; ПЛ, I, с. 168, 169, 174; Срезневский И. И., 1958, стб. 1216), то вскоре умирали, как Глеб Рязанский (1177 г.) (НПЛ, с. 35,224), или тяжело заболевали, как Игорь (1068 г.), посаженный Изяславом (Срезневский И. И., 1958, стб. 1216). В псковских источниках "поруб" в значении "заточение" в последний раз упоминается в статье 13 договорной грамоты Пскова с Ливонией 1509 г. (Казакова Н. А., 1983, с. 93).
В. И. Даль определяет поруб как яму со срубом, погреб, темницу (Даль В. И., 1980, с. 323,324). Сруб, по-видимому, имел окошко или несколько, потому что дружинники Изяслава советовали тому умертвить мечом Всеслава, сидящего в порубе,".. .призвав его лестью к оконцу" (ПВЛ, с. 114)" Поруб мог не иметь входа, так как для извлечения из него Игоря (1068 г.) его пришлось разобрать, что опять-таки предполагает наличие окошка для подачи пищи. В 1981 г. в Киеве на территории "города Ярослава" были открыты остатки поруба, отвечающие основным летописным характеристикам14.
Определить время сооружения поруба сложно, хотя расположение его рядом с древнейшей в крепости башней и находка в прослойке ГУ/3 шиферного пряслица второй половины XIII в. позволяют предположить одновременность его сооружения с крепостью -1330 г.
Прекращение функционирования поруба относится, судя по залегавшим выше предметам, ко времени не позднее конца Х1У-40-Х годов XV вв. Причиной, по которой его не восстановили после пожара, по-видимому, явилось построение в последней четверти ХхУ-начале XV вв. (Косточкин В. В., 1959; Артемьев А. Р., 1985а, с. 132-134, 137) пяти новых башен, одна из которых получила наименование Темнушка, то есть темница. Эта башня, в отличие от прочих, не имеет ни одной бойницы подошвенного боя, что предполагает наличие на первом этаже наглухо изолированного помещения, служившего темницей.
Строительная биография Изборской крепости изучалась двумя ведущими специалистами в этой области - П. А. Раппопортом (1952) и В. В. Косточкиным (1959). Интересную попытку переосмыслить процесс ее становления содержит работа Г. Я. Мокеева(1973).
Археологические исследования в северо-восточной части крепости позволяют существенно дополнить и изменить существующие представления (Артемьев А. Р., 1985а).
В строительстве северной стены прослеживаются три, а не два этапа, как полагали В. В. Косточкин и Г. Я. Мокеев. Их ошибка заключтся в том, что они учитывали лишь количество слоев кладки стены, оставив без внимания тот факт, что строительные работы могут быть связаны не только с утолщением стен, но и с увеличением их высоты. Первый из них выделял этап 1303- 1330 гг. (по его хронологии), как время существования деревянных стен и одной каменной башни Луковка (Косточкин В. В., 1959, с. 139-141). Другой, исходя из разного количества слоев кладки стен, - северо-восточной (2) и юго-западной (3) - и, считая общий объем работ по одновременному возведению всей крепостной стены из камня для того времени, непосильным, полагает, что северо-восточная часть крепости была первоначально деревянной (Мокеев Г. Я., 1973, с. 78-79). Однако имеющиеся данные не позволяют с ними согласиться. Дело в том, что трехслойность западной стены никем не доказана, поскольку впервые написавший об этом В. В. Косточкин не нашел ни одного участка, где прослеживался бы средний слой кладки и выделил его исключительно гипотетично (Косточкин В. В., 1959, с. 132). Поэтому вычитать из трех два и получать деревянные стены с северо-западной стороны крепости, как поступил Г. Я. Мокеев, нет никаких оснований. Не встречено следов деревянных стен в этой части крепости и при раскопках. Впрочем, если даже факт трехслойности западной стены будет обнаружен, то ничего удивительного в том, что с напольной, наиболее уязвимой стороны, крепость утолщилась дважды, нет. Что же касается объема работ по возведению крепости, то после открытия и исследования В. В. Седовым каменной однобашенной крепости XI- XII вв. на Изборском (Труворовом) городище, деревянный этап крепости на Жеравьей горе кажется и вовсе не реальным. Еще более возросшая, в связи с крестоносной агрессией в начале XIV в., военная роль Изборска и незагруженность псковичей строительством в эти годы не оставляет сомнений в единовременном возведении всей крепости из камня.
Каменная крепость с одной башней Луковкой была возведена на Жеравьей горе в 1330 г. (слой В)0). Ошибочность даты 1303 г., содержащейся в двух списках Псковских летописей, надежно устанавливается при сопоставлении ее с хронологией сопутствующих событий, которые могли иметь место только в 1330 г. Причем очевидно, что башня первоначально вовсе не находилась внутри крепости, как сейчас, а оказалась там на втором этапе строительства. Неоднократные утверждения В. В. Косточкина (Косточкин В. В., 1959, с. 140; 1962, с. 28; 98-100; 1970, с. 418) о том, что Луковка (рис. 17) изначально находилась внутри крепости и являлась подобием западноевропейского донжона, необоснованны. На приводимых им планах (Косточкин В. В., 1959, рис. 17) ясно видно, что более ранним, является внутренний, а не внешний слой кладки, на большей древности которого он настаивал. Об этом же свидетельствует наличие у башни направленной наружу бойницы подошвенного боя, сохраненной и после утолщения стен.
Второй этап строительства крепости относится к последней четверти Х1У-начшгу XV вв. (слой В9). В это время возводится внешний слой кладки северной стены, после чего Луковка оказывается внутри крепости, и возводятся все остальные башни (рис.5; 6; 9;11; 13-17). Напомню, что именно к концу XIV в. отнес время сооружения последних и В. В. Косточкин (Косточкин В. В., 1959).
Третий строительный этап северной стены относится к 1513 г. (слой В4), когда деревянные строения внутри крепости, согласно летописи, пострадали при пожаре; или ближайшим последующим годам. Башня Луковка на этом этапе, судя по слою, подвергалась лишь незначительному ремонту.
Последний этап строительства крепости связан с сооружением захабов (рис.6;8; 15), которые впервые упомянуты в писцовых книгах 1585-1587 гг., как "новые приделки" (Сб. МАМЮ, 1914, с. 411). Въездные ворота в захабы обследовались в 1910 г. (Талепоровский В. Н., А-1910, л. 25, 40, 72), но данных для датировки обнаружено не было. По-видимому, следует согласиться с П. А. Раппопортом (1952), который справедливо полагал, что "новыми" в конце XVI в. могли называть лишь стены, возведенные не ранее середины этого столетия (Раппопорт П. А., 1952, с. 183). Предположение В. 8. Косточкина (Косточкин В. В., 1959, с. 139) о том, что захабы в Изборской крепости появляются, как и в других крепостях, уже в третьей четверти XV в., пока не подтверждается. Тем не менее совсем исключить вероятность этого нельзя, поскольку сооружения такого типа, датирующиеся временем не позднее XII в., были недавно открыты и при юго-западном въезде на Изборское - Труворово городище (Седов В. В., Артемьев А. Р., Лопатин Н. В., 1988). Наиболее вероятной датой дошедших до нас захабов крепости являются 60-70-е годы XVI в.