Это слово появилось в результате искажения средневековым переписчиком текста подлинника. И действительно, буквы «дь» написаны по подскобленным буквам «ст», следующее «е» переделано также из другой буквы. 52 В одной из поздних летописей непонятное слово заменено названием «бронники». 53 Испорченное слово Ипатьевской летописи можно восстановить совершенно точно; оно читается как «бронистец» (или «бранистарец»). Термин этот был известен по памятникам переводной литературы XI—XII вв. и обозначал тяжеловооруженного воина. 54 Не менее 13 раз упомянута кольчуга в лето писных сообщениях XII—XIII вв. В походе доспехи везли отдельно и надевали перед битвой: «Изнарядися в брони аки на рать». 55 Человек, надевший кольчужную рубашку, считался готовым к бою: «И не смеша на нь дьрьзнути». 56 Высоко ценился доспех как военная добыча, 57 а его блеск неизменно восхищал очевидцев. Надежность брони не подлежит сомнению. Только один раз летопись упоминает о том, что кольчугу пробила стрела «под сердце». 58 Кольчужные доспехи русских, возможно, шедшие на Восток, затем получают известность и на Западе. Во французской героической поэме «Рено до Монтобан» упомянута «добрая кольчуга, сделанная на Руси» («bon hanberc qui en Roussie»). 59 Красивейшие блестящие брони (Brunje) из стали и золота неоднократно отмечены в Ливонской рифмованной хронике (для событий 1218 и 1238— 1242 гг. ). 60 Об истории кольчуги удельной Руси лучше всего судить археологическим данным. Примерно 85 кольчуг (считая целые и об ломки) XI—XIII вв. найдены в 51 археологическом комплексе на пространстве от Новгорода на севере до Воинской Гребли на юге (табл. 2). Кольчуги XI в. случайны, зато начиная с XII в. они все чаще попадаются в раскопках многих го родов: Новгорода, Пскова, Минска и др. Особая густота находок свойственна Южной Руси, где бытование кольчатого доспеха отличалось особой популярностью. Достаточно сказать, что почти все дошедшие до нас целые брони удельного периода (30 из 32) и десятки кусков и обломков найдены на юге (рис. 41). Основными хранилищами кольчуг явились здесь города, сожженные монголами, и черноклобуцкие курганы Киевского Поросья. Обстоятельства нахождения древнерусских кольчуг дают обильный материал на тему о былых военных превратностях и переменчивости боевого счастья. Одни из обнаруженных доспехов принадлежали военачальникам, павшим в борьбе с монголами на крепостных стонах своих городов (№№ 37 и 68, Киев и Городище), другие оставлены хозяевами богатых жилищ, убитыми или бежавшими при городских катастрофах (№№ 30, 38, 39, 67 и 76, Бородино, Киев, Белгородка, Райки, Крылос), третьи брошены для облегчения во время бегства (№ 33, Лыково), четвертые утянули своих владельцев на дно рек при переправах (№ 71, Вигаданка, из р. Буг). Поросские черные клобуки любили одевать в кольчуги (иногда последние свертывались в клубок) своих усопших вождей и витязей. Кольчуги из этих погребений со временем отвердевали и превращались как бы в скульптурный отпечаток своих последних владельцев (рис. 14, 15). Три таких «железных манекена» в неповрежденном виде были доставлены и выставлены в музеях Ленин града и Киева (рис. 42). 6l Кольчатый доспех, как и в более раннюю пору, был характерен прежде всего для социальных верхов общества и войска. Эти лица жили в богатых домах, имели полный набор вооружения, в том числе коней, шлемы, мечи или сабли. Погребенные поросские кольчугоносцы были убраны с варварской роскошью; поверх шелковых и парчовых одежд они имели золотые и серебряные украшения (гривны, перстни, серьги, браслеты, застежки, монеты и др. ). 62 Древнерусский военный быт свидетельствует, однако, о том, что кольчуги носили не только самые знатные. Летописец как обычное явление описывает целые отряды воинов в сверкающих доспехах, чаще всего, очевидно, бронях. 63 Еще совсем недавно в научной литературе можно было встретить утверждение о том, что все встреченные в курганах и случайных находках русские кольчуги сильно проржавели, и поэтому древний облик их изучить невозможно. Действительно, большинство найденных фрагментов или не расчищалось, или не выдерживало самой осторожной реставрации. Однако имеются данные, позволяющие судить об устройстве и покрое кольчуг эпохи феодальной раздробленности. 64 Из 32 кольчуг, найденных целиком, 13 были вынуты из земли полностью и 8 из них доступны практическому обследованию. 65 Кольчуги, как и в предшествующий период, плелись из проволочных колец, составлявших в поперечнике 6—8 и 10—13 мм при толщине 0. 8—2 мм. Предпочиталось соединение более крупных колец. На плетение одного доспеха шли кольца стандартного размера . Одновременное употребление колец разной величины будет свойственно кольчугам позднего средневековья. Что касается способа изготовления колец, то почти во всех доступных случаях (38 раз), иногда после специальной обработки, 67 я мог наблюдать известную и раньше попеременную сварку и склепку колец (1 склепанное продевается в 4 сваренных). На изготовление одной кольчуги шло в среднем 600 м железной проволоки и не менее 20 000 колец. 68 Измерения уцелевших кольчуг 69 показывают, что их обычная величина следующая: длина 60— 70 см, ширина в поясе около 50 см, длина рукава около 25 см. Полагался разрезной ворот, отложного или стоячего воротника не было (рис. 3; рис. 44). Передние и задние разрезы подола не являлись общим правилом. Вовсе не обнаружены такие признаки позднесредневековых кольчуг, как длинный рукав, большой запах ворота (с подпол ком), прошнурованный кожаными ремнями стоячий воротник, расширенный книзу подол, сеченые кольца или кольца с внутренним мысообразным выступом, плоские клиновидные или двойные за клепки, двойное плетение в наиболее уязвимых местах, медные мишени, вес, доходящий до 10— 17 кг. 70 В двух случаях — в Новгороде 71 и Владимире- Волынском (слои XI — начала XII в. ) — найдены обрывки плетения, где все колечки склепаны маленькими заклепками, т. е., по выражению, принятому в позднем средневековье, «на гвоздь». Такими же сплошь клепанными оказались и две не потерявшие своей гибкости и хорошо сохранившиеся райковецкие кольчуги. 72 Покрой их близок описанным выше. Это относительно короткие рубашки; их длина 70 см (или 123—125 рядов колец), ширина в плечах 100 и 130 см, а в поясе 60—66 см.
Рукава рубашек короткие, разрез во рота сдвинут влево. Первая кольчуга 73 составлена из 35 000 колец и весит 6. 15 кг. Ее кольца равны в поперечнике 11 мм. Только по краю ворота пущен бордюр из колечек шириной 5 мм. Вторая кольчуга изготовлена из 50 000 колец (размер их такой же, как у описанных выше) и весит 5. 5 кг (меньший по сравнению с первой вес объясняется большей степенью очистки). У первой кольчуги защита шеи едва намечена. У второй имеется воротник, возвышавшийся над уровнем плеч на 10 см. Судя по всему, описанные доспехи предназначались для людей разных по сложению, а может быть, и возрасту. Задние полы кольчуг срезаны, очевидно, для удобной посадки в седле. Доспехи из только склепанных колец (как уступка более простой и однообразной технологии) стали производиться в Европе после 1400 г. 74 и преобладали в Московской Руси. 75 Начало этого производства относится, как видно из приведенных выше примеров, еще к домонгольскому периоду. Около 1200 г. в доспешном деле появились плоские кольца диаметром 13—16 мм, шириной 2—4 мм при толщине 0. 6—0. 8 мм. Эти кольца отковывались из первоначально круглой железной проволоки и затем, очевидно, при помощи специального штампа сплющивались. На лицевой поверхности этих колец иногда были оттиснуты для проч ности две радиальные бороздки. 76 Находки такого рода происходят из Лыкова, Княжей Горы и Городища (№№ 33, 40 и 68), причем в первом и последнем случаях речь идет о целых доспехах. Брони из плоских колец примерно в 1. 5—2 раза расширили железное поле, прикрывавшее чело века, и при этом вес их не увеличивался. 78 Одежда из плоских крупных колец хорошо послужила целям усиления защиты воина и удержалась на вооружении московских ратников под названием «байдана», «панцирь».
К числу нововведений предмонгольского периода можно отнести также кольчужные чулки, появившиеся на Западе после 1150 г. 80 Эта воинская принадлежность, насколько можно судить, едва ли не впервые была изображена на южных Суздальских вратах 30-х годов ХIII в., затем на образке «Св. Дмитрий» (о нем см. ниже, стр. 19), на некоторых миниатюрах Симоновско-Хлудовской псалтыри около 1270 г. 81 и Тверского Амар гола около 1300 г. (рис. 57, 2; 58, 2). 82 До спешные чулки сохраняются на Руси вплоть до XIV—XVII вв. под названием «кольчужные нагавицы». 83 На примере изготовления кольчатого доспеха мы каждый раз сталкиваемся с поразительно живучими техническими приемами (сплошь клепанные и плоские кольца, медные каймы, нагавицы), которые были в ходу много столетии и Московской Русью унаследованы от ее великокняжеской предшественницы. Долгое время русские брони, по-видимому, не были столь тяжелыми и длинными, как на Западе, где они уже в X—XI вв. достигли поколенной длины, получили длинный рукав и весили около 10 кг. 84 Однако в XIII в. изменились не только кольца кольчуг, но и их покрой. Эти изменения прослеживаются по тем художественным памятникам XIII—XIV вв., где слабеет или утрачивается каноническое византийское влияние и нарастают местные черты. 85 На некоторых руссифицированных, по выражению Н. П. Лихачева, новгородских печатях преимущественно второй половины XIII в. различимы длинные, до колон, кольчуги. 86 То же самое мы видим на образке около середины XIII в., представляющем св. Георгия.
Это лучшее в ран несредневековом русском искусстве реалистическое и тонко отмоделированное изображение кольчуги передает ее длиннополой, перетянутой поясом, с длинными рукавами (рис. 16). Св. Георгий (его образ наделен глубоко народными чертами), облеченный в эту массивную рубашку, кажется защищенным с «головы до ног». Перед нами одно из наиболее ранних изображений тяжелой, полно мерной брони, 88 которая уже далеко ушла от своей предшественницы — короткой кольчужной ру башки. Как бы скудны ни были иконографические материалы, они показывают, что заметное удлинение и увеличение кольчатых рубах происходило в XIII в. (особенно во второй его половине), когда нарастало общее усиление защитных средств.

[attachment=5][attachment=6][attachment=7][attachment=8]